Глава 4
Гаврила служил лесником в лесу Печали сколько себя помнил. Он старался соблюдать нейтралитет и не помогать ни жителям Настранда, ни тем, кто жил в Двенадцатиградье. Родители Гаврилы умерли от неизвестной болезни, эпидемия которой случилась, когда мальчику было тринадцать лет. Подросток остался один в маленькой, покосившейся хижине на краю леса. С этих пор Гаврила научился охотиться самостоятельно, собирать ягоды и грибы впрок и продавать на рынке шкуры ценных животных. Этим он жил и по сей день. Этому же и учил единственную дочь, с которой они остались вдвоём, когда его жена отправилась к своим богам. Гаврила не очень-то вникал в её рассуждения о религии, но, кажется, она поклонялась богине-кунице. Сам лесник предпочитал приносить безобидные жертвы богу-медведю, покровителю правящей династии. Однако, он не был фанатично предан Эйнару Голубоглазому. По правде сказать, ему было наплевать и на Анголмоса Юного. Все короли одинаковы, лишь бы только они дали спокойно жить ему и его красавице дочери. Гаврила желал только одного — чтобы Елена вышла замуж за хорошего человека и осталась жить в родительском доме, продолжая их династию. Но не так давно лесник почувствовал, что мир изменился. Лес помрачнел в последние несколько лет: птицы больше не пели весёлых песен; звери по утрам прятались в свои норы и опасались выходить даже с наступлением сумерек; мужчина стал часто натыкаться на эльфийских дозорных; да завелись в чаще тёмные твари, названий которых Гаврила не смог найти ни в одном из дневников отца. Не видал такого охотник никогда в своей долгой жизни. Надвигалось что-то ужасное. Страшное предчувствие томило лесника. Однажды Елена принесла с рынка Яблоневой долины вести о войне. Войне между Настрандом и Двенадцатиградьем. Она сказала, что никто не останется в стороне и умоляла отца помогать двенадцати долинам. Но Гаврила ответил: его семья испокон веков сохраняла нейтралитет и сохранит на этот раз. Ни о какой поддержке одной из сторон не может быть и речи. Ах, Елена, Елена! Как же ты была права! Невесёлые мысли лесника прервал громкий стук в дверь. Гаврила, ворча настрандские ругательства себе под нос, подошёл к глазку, чтобы посмотреть на незваных гостей. Он отворил на двери небольшое окошко и неприветливо спросил: — Что надо-то? — Отвори, умоляю, мой брат ранен! — быстрым шёпотом ответил бес-стражник, не снимая капюшона с головы. Он придерживал за талию второго солдата, волосы которого закрывали лицо, не давая рассмотреть леснику молод он или стар. Но второй явно был человек. — Убирайтесь! — крикнул лесник, сердито посмотрев на обоих. — И пусть Анголмос катится в омут. — Умоляю, подожди! — бес-стражник снял капюшон и Гаврила увидел короткие чёрные волосы и бархатные синие глаза молодого человека, и никаких намёков на огромные рога. — Я — Андрей Чёрный Змей, а это — Пётр Верный Пёс. Пусти нас, прошу, и царь Эйнар щедро вознаградит тебя за твою доброту. — Входите! — пробурчал себе под нос Гаврила, отпирая все шесть засовов. Андрей, оглянувшись напоследок, вошёл в хижину, увлекая за собой брата. Пётр простонал от резких движений, но, взяв себя в руки, вошёл следом. — Нам срочно нужна кровать! — воскликнул Андрей, с трудом удерживая брата. Гаврила молча пошёл вперёд и проводил гостей в свою комнату. Андрей осторожно посадил брата на кровать. Он дал время Петру отдышаться, а потом помог ему лечь на спину. Старший снова простонал и прикусил губу, чтобы не закричать в голос от нестерпимой боли. — Брат, оперение нужно обломать, — словно извиняясь, ласково прошептал Андрей и наклонился к ноге Петра. — Ломай! — сквозь зубы проговорил старший, закрыл глаза и прикусил край рукава. Андрей осторожно и нежно касаясь стрел, обломал оперение на правой ноге и левом боку Петра. Из глаз старшего брызнули слёзы, но он со странной злобой вытер их рукавом одеяния беса-стражника и отрывисто проговорил: — Оставь… меня… здесь! — Нет. брат! — воскликнул Андрей и взял ладонь старшего в свою. — Я никогда в жизни не оставлю тебя! Нам нужен лекарь. Ты поправишься и мы вместе уйдём отсюда. — Заткнись! И послушай меня, предатель, — Пётр со стоном привстал с кровати (он знал, что называя так Андрея, делает ему больно, но необходимо было спасти царевичей). — Ты должен исправить то, что натворил. Иди в Яблоневую долину и предупреди наследников престола. Они должны срочно уехать в Раис. Ты меня понял? Сделаешь? — Сначала я найду для тебя лекаря, — упрямо ответил Андрей и невысказанная обида была в его глазах. Он вышел из комнаты, чтобы найти хозяина дома. Имя лесника Андрей спросить не догадался, а звать его «Эй, ты!», как сделал бы любой из придворных Эйнара, казалось ему неудобным, ведь охотник приютил их с риском для жизни. Младший обошёл весь дом и, наконец, остановился перед кухонными дверями. То, что он там увидел, не внушало доверия к хозяину дома, но военачальник Эйнара Голубоглазого был не из робких. «Нужно наточить нож, — думал Гаврила. — А вдруг они обманут? Вдруг отнимут дочь? Тогда ему будет незачем жить». Лесник взял в руки тесак и точильный камень и принялся выверенными движениями делать сталь острее. Ему было наплевать на войну между правителями. Пусть делают, что хотят, лишь бы оставили в покое его семью. Он жил тихо, никого не трогал и никому не попадался на глаза. Почему они не могут оставить его в покое? — Извини, что помешал? — громко сказал Андрей и вошёл в кухню. — Но моему брату нужен лекарь. Ты знаешь какого-нибудь целителя? — Знаю, — буркнул Гаврила, подняв ничего не выражающий взгляд на военачальника Двенадцатиградья. — В лесу живёт. Он эльф. — А человека ты знаешь? — продолжал допытываться Андрей, который не очень-то доверял остроухим. — С людьми не общаюсь, — коротко проворчал лесник. — Гады они. — Ладно, тогда сходи за эльфом, — нехотя согласился Андрей, кидая монету леснику. — Да побыстрее! Гаврила, кряхтя, встал со стула. Тесак был наточен не до конца, но лесник ещё успеет сделать это. Сейчас нужно было, чтобы второй молодой человек остался в живых. Андрей зашёл в комнату и застыл от неожиданности. Возле Петра сидела золотоволосая эльфийка, длинная и тонкая. Она волшебным голосом пела «Легенду о павшем Змее» и прикладывала ко лбу старшего влажную тряпку, которую периодически смачивала в воде из небольшого медного тазика. — Отойди от него, эльфийская ведьма! — крикнул Андрей, подбегая к кровати брата. Эльфийка испуганно посмотрела на него и её до странности голубые глаза выразили недоумение и обиду. Однако, она не сдвинулась с места. — Я что тебе сказал: уходи! — в гневе Андрей схватил её за руку, до боли сжимая запястье. — Это — моя дочь! — сказал за спиной младшего лесник, словно выросший из-под земли. — Она не сделает плохо. — Извини! — ответил Андрей, с облегчением вздохнув и отпуская руку девушки. Однако, он присел на край кровати, чтобы следить за её действиями. Андрей не спускал глаз с златовласки, опасаясь, что она может причинить боль брату. Одно радовало его — девушка не эльфи