Наш тандем изначально был сугубо деловой, а потом, спустя время, мы подружились. Луиза (или как она любила Лиза) была хорошей девчонкой, очень доброй, оптимистичной и трудолюбивой. Вот только с личной жизнью у нее не складывалось от слова «совсем».
Подруга так любила свою работу, что день и ночь проводила в школе. А если и была дома, то непременно проверяла кипы тетрадей. Вот где она себе хотела мужа найти? Среди учеников? Или может в столовке между рыбной котлетой и капустным салатом? Так там у нас только заветренный физрук времен моей юности завалялся. Ну и Никита теперь.
— Чего ты так на него взъелась? Может правда изменился человек, хочет работать и приносить пользу.
— Если он хочет приносить пользу детям, самое умное решение — не работать педагогом.
— Прекрати! Еще жену себе найдет. А что? У нас симпатичных девчонок много.
Симпатичными Лиза считала всех, кто весил меньше шестидесяти килограммов. И даже Анна Карловна, завуч семидесяти лет, с ее хлипким телосложением, казалась Лизе привлекательнее ее самой.
Даже и не знаю, почему я так взъелась на Никиту. То ли боялась за своих выпускниц, которые и впрямь втрескались в него по уши с первого взгляда. То ли боялась за страшеклассников в целом, ведь им предстояло провести целый год под покровительством Коршакова.
Одно я знала точно: этот год будет веселым и нифига не легким.
Глава 2
Как и ожидалось, утро следующего дня началось с показа всех своих прелестей от женской половины школы возрастом от четырнадцати до тридцати пяти лет.
Только преодолев турникет и не успев еще добраться до учительской, я уже встретила взглядом как минимум шесть мини-юбок, четыре декольте и два макияжа в стиле «Мне уже за тридцать, терять нечего».
Удивилась я и в учительской, когда увидела Анну Анатольевну в ее парадном платье с праздничной брошкой, Юлию Юрьевну с кудрями, которые она обычно делала исключительно два раза в год: на новый год и День учителя, и Инессу Викторовну, которая щедро красила губы красной помадой.
— Коллеги, а у нас праздник какой-то? — уточнила я, беря с полки журнал восьмого класса.
— Почему сразу праздник, Полиночка? Женщина должна каждый день выглядеть шикарно, — сказала бы она это себе в прошлом году, когда ходила без косметики в растянутом свитере.
— И вообще, мы на работу как на праздник!
— Не сомневаюсь…. — с ужасом в глазах я покинула кабинет, не став дожидаться даже Лизу.
По пути на третий этаж в свой кабинет я все больше и больше ощущала будто попала на улицу красных фонарей. Да столько мини-юбок не видела ни одна трасса Подмосковья!
Можно было, конечно, предположить, что у меня паранойя. Но ведь даже бывшие отличницы и тихони сегодня подкрасили губы и надели юбки покороче. Может Юлия Юрьевна права, и женщины наконец-то начали следить за собой каждый день?
— Коркина, ну-ка зайди ко мне в кабинет, — я чуть ли не за руку схватила ученицу из своего класса и поволокла с собой, — Надя, это что за внешний вид? Ты в школу пришла или в бордель?
— Полина Ивановна…. — девушка зарделась румянцем, который моментально слился с толстым слоем косметики на ее щеках, и потупила глаза в пол.
— Надя, ну ты же умная девушка, отличница! Неужели считаешь, что твоя короткая юбка кого-то привлечет? Признавайся, кто объект воздыхания. Коршаков?
— Не, — Надя изменилась в лице, будто я предложила ей какого-то толстого старого пердуна. — Он сильно взрослый. В пареллельный класс перевелся Клим…. Красивый такой.
— Надя, Надя, — я покачала головой и мысленно пообещала себе обязательно выяснить, что за хрен перевелся в нашу параллель. — Смывай с себя этот ужас. С таким макияжем только пьяных сорокалетних программистов после корпоратива цеплять. Тебе нужны пьяные сорокалетние программисты? — девушка мотнула головой и послушно убрала влажными салфетками буйство косметики с лица. — Завтра жду тебя в приличной юбке и приличной
блузке. Поверь, мужчин куда сильнее привлекают элегантно одетые девушки. Это я тебе по собственному опыту говорю.
— По статистике тридцать один процент мужчин находят более привлекательными одетых женщин, нежели обнаженных, — в класс вероломно вторгся Коршаков, заставляя Надю краснеть от стыда, а меня от злости.
— Вот, Коркина, послушай слова опытного бабника! Все, иди на урок и больше подобной ерундой не занимайся. Ты красивая девчонка, — девушка в спешке покинула кабинет, а Никита беспардонно уселся на первую парту прямо передо мной.