Три года назад именно миссис Квинс, тогда ее друг, предложила заняться этим. Она говорила, что это забавно. Они тогда вместе смеялись над тем, что смогут раскрыть тайны. Теперь это поставлено ей в укор, будто Люси во всем виновата.
Доктор объяснил, что женщина, которая им нужна, мисс Мэри Крофорд, живет на Хай-Пейвмент, одной из самых шикарных улиц Ноттингема, но ее дом оказался скромным, много ниже и уже домов по соседству. Они поднялись по ступеням, и миссис Квинс сказала Люси:
— Говорить буду я. Прошу не беспокоить леди.
Они постучали, и дверь тотчас открыла странная женщина. Она широко улыбалась, показывая полный рот ослепительно-белых и ровных зубов. Женщина была полной, неопределенного возраста, с тусклой кожей, узкими глазами и круглым лицом, на котором не было видно морщин, даже если бы они у нее и были. Ей могло быть лет тридцать, а могло быть и пятьдесят.
На ней было бесформенное платье мышиного цвета, а капор сидел так низко, что бровей почти не было видно, и это придавало ей вид простушки.
— Да это же мисс Люси Деррик! — радостно воскликнула женщина и схватила Люси за руку. — Проходите. Мисс Крофорд будет в восторге, когда узнает о вашем приходе.
Люси даже не пыталась высвободить руку, которую крепко сжимала женщина, но ум ее лихорадочно работал. У нее была хорошая память на лица, и она узнала бы женщину, если бы они раньше встречались. После недавних обвинений миссис Квинс смотрела на нее с едва сдерживаемой яростью.
— Простите, — сказала Люси, — но мне кажется, мы не знакомы.
Женщина снисходительно махнула рукой:
— Не стоит напрягать память, дорогая. Ну да, мы раньше не встречались, но как я могу не знать такую милую молодую леди, как Люси Деррик?
Люси не знала ответа на этот вопрос, не знала его и миссис Квинс, но по другим соображениям. Они позволили странной женщине проводить их в гостиную, которая оказалась небольшой, но уютной.
— Я миссис Эмет, — сказала женщина, обращаясь к Люси и не замечая миссис Квинс.
Она взяла ладонь Люси обеими руками. Руки ее были теплыми, почти горячими, и мягкими, как у младенца.
— Миссис Э-мет, — повторила женщина, отчетливо произнося свое имя по слогам. — Надеюсь, вы запомните, мисс Деррик. Теперь вы меня не забудете.
— Не забуду, — сказала Люси.
— Я так рада! — Миссис Эмет выпустила руку Люси. — Пойду найду мисс Крофорд.
Она поспешно вышла из комнаты, что-то бормоча себе под нос и то и дело всплескивая руками.
Миссис Квинс, которая не терпела пренебрежительного отношения к себе, зло сказала Люси:
— Утверждаешь, что тебе ничего не известно о проклятьях, а служанка колдуньи тебя знает.
— Похоже на то, но вы сами слышали, она сказала, мол, не удивлена, что я ее не знаю. Может, она нагадала на картах, что я приду, — сказала Люси, наслаждаясь своей находчивостью.
Миссис Квинс фыркнула и стала изучать золотой узор на обоях. Она нашла его довольно потертым для женщины благородного происхождения.
Через несколько минут они услышали шаги и в гостиную вошла дама поразительной красоты, лет двадцати пяти, высокая, грациозная, с молочной кожей и такими светлыми волосами, что они казались почти белыми. У нее были удивительные светло-зеленые глаза. На ней было тонкое свободное платье зеленого цвета, вышитое золотом. Квадратный вырез был глубоким, как того требовала лондонская мода, и выгодно подчеркивал ее формы. Она была одета как на выход или для приема гостей, хотя Люси не заметила каких-либо признаков ни того ни другого.
Она тотчас протянула руку Люси:
— Мисс Деррик, я Мэри Крофорд. Надеюсь, восторг моей служанки не напугал вас. Она видела вас в городе и восхищается вами. У миссис Эмет свои странности, но она хорошая женщина и не причинит никому вреда.
В мисс Крофорд было что-то, не во внешности, конечно, но что-то неуловимое, что сразу же напомнило Люси ее покойную сестру Эмили. Может быть, то, как она наклоняла голову, когда говорила, или сердечность ее слов. Возможно, ее ум, который угадывался даже в самых банальных фразах.
Главными особенностями Эмили были не столько ее удивительная, хотя и необычная красота — нос у нее был великоват, губы тонкими, а подбородок вытянутым, — сколько ее остроумие, обаяние и умение вести разговор. Эмили всегда казалась вдумчивой и рассудительной. От нее исходило тепло и дружелюбие, но в то же время чувствовалось ее превосходство, хотя сама она об этом даже не догадывалась. Благодаря такому поразительному сочетанию приятной внешности, манер и непринужденности ее любили практически все, кто знал. Друзья постоянно приглашали ее путешествовать, и чуть ли не по полгода она проводила вдали от дома в разъездах, посещая Лондон, Йорк, Бат, Брайтон, даже Эдинбург и Кардифф. Всем хотелось быть подле Эмили, и Мэри Крофорд обладала почти такой же притягательностью.