Люси была настолько поражена, что потеряла дар речи. Неужели он и вправду так думал? Неужели не понимал, что ею движет? Каким эгоцентричным ребенком надо быть, чтобы осуждать ее. Какой стыд, что подобная драма разыгрывалась на глазах у мистера Блейка. Люси отважилась взглянуть на него, но мистер Блейк только улыбался с отсутствующим видом.
— Я была лучшего мнения о вас, лорд Байрон, — тихо сказала она.
— Ого! Я вас разочаровал, не так ли? Скажите, что вас привело ко мне сегодня? Хотели меня видеть, хотели провести со мной время, о чем я вас умолял? А может, хотите, чтобы я вас куда-нибудь отвез, был компаньоном в вашем очередном приключении?
— Именно об этом я и пришла вас просить, — сказала Люси неуверенно.
— Так вот зачем вы пожаловали, — сказал он. — Вам мало того, что я для вас сделал, так ничего и не получив взамен? Ничего!
— Лорд Байрон… — начала Люси.
Он перебил ее.
— Ничего! — снова выкрикнул он. — Я для вас сделал все, а вы только играли моими чувствами. Эти женщины, что приходят к моему дому, они ничего не просят взамен. Не понимаю, почему, вместо того чтобы наслаждаться их обществом, я сношу ваше.
Лицо Люси стало очень серьезным.
— Потому что вы сказали, что я вам небезразлична. Потому что джентльмен должен помогать леди, если он к ней неравнодушен, ничего не требуя взамен.
— Для вас это удобно, бьюсь об заклад.
Люси обернулась к мистеру Блейку:
— Довольно, пойдемте, сэр.
Мистер Блейк поднялся на ноги и улыбнулся Байрону. Улыбка была ледяной.
Они покинули дом. Люси была в гневе. Неужели она ошиблась в Байроне? Неужели она приняла его красоту за великодушие? Она не знала. Единственное, что она знала, союзников у нее, кроме мистера Блейка, в Лондоне больше не было.
31
Мистер Блейк был удивительным человеком. Отрицать это было невозможно. Он видел и понимал то, чего не видели и не понимали обычные люди, но он был пожилым и эксцентричным и, как казалось Люси, непредсказуемым. Она бы не осмелилась попросить человека его возраста сопровождать ее в столь опасном путешествии, тем более что не была уверена, что может на него положиться. Одним словом, она не знала, как поступить. Мистер Блейк сказал, что отец Люси велел ей искать страницы «Немой книги» в Харрингтоне, ее родном доме, но ехать туда одна она не должна. Денег на дорогу у нее не было, а просить помощи у мистера Блейка, бедного человека, Люси не могла.
Вечером после ужина, состоящего из жареной курицы с пастернаком, который она съела без аппетита, они с мистером Блейком сели у камина. Миссис Блейк легла спать. Люси сидела напротив гравера, боком к огню. В дальнем конце комнаты миссис Эмет сидела, свесив голову, и громко храпела. Люси смотрела на пламя, а мистер Блейк пересказывал ей причудливые мифы, которые легли в основу многих его книг. Истории, которые он рассказывал, были похожи на сказки, полные аллегорий. В них странным образом переплетались имена мифических и классических героев, некоторые были даже из Библии. Люси не запомнила имена и сражения, но истории посвящались темам, которые занимали мистера Блейка: борьба человеческого духа против гнета жестоких и противоестественных законов и обычаев, борьба божественной правды с сатанинским разумом. Пусть детали ускользали от ее внимания, Люси завораживало воодушевление в голосе мистера Блейка. Она восхищалась и немного завидовала тому, что он так взволнован собственными сочинениями.
Люси почувствовала, что ее клонит ко сну. Объяснялось это не тем, что мистер Блейк был плохим рассказчиком, скорее его присутствие действовало на Люси успокаивающе, к тому же в удобном кресле у огня было тепло и уютно. Она не спала, а дремала, и слова мистера Блейка приобретали иное, неожиданное значение. Она грезила наяву.
Мистер Блейк замолчал, и Люси тотчас проснулась. В комнате, в пустом до этого кресле, напротив Люси и мистера Блейка, в стороне от камина сидел кто-то еще. Люси замигала, не веря своим глазам. Этим человеком был сам Лудд. До этого она не видела его так близко и так ясно. Комната была хорошо освещена, и он не исчезал из поля зрения, как было, когда она встречалась с ним раньше. Но все равно он не присутствовал здесь полностью. Он не был прозрачным или иллюзорным, как, многие думают, должен выглядеть призрак. Скорее, смотреть на него было подобно тому, как смотреть на огонь. Смотреть долго было трудно — если смотреть прямо, от напряжения мутнело в глазах, и она обнаружила, что лучше всего смотреть уголками глаз.