«Береговой сидит у окна в центре салона, - вспоминал космонавт Алексей Станиславович Елисеев. - Мы занимаем места вокруг него, едем на стартовую площадку. Все стараются шутить, по очереди запевают песни - и так почти всю дорогу. Кинооператор Центра подготовки много снимает - это для истории. Сзади идет пустой резервный автобус. Въезжаем на стартовую площадку. Пока нас не видят, прощаемся, желаем успешного полета. Береговой с доброй улыбкой говорит: «К черту!» - и выходит».
На часах - 9 часов 20 минут. Впереди – ажурные конструкции стартового комплекса. Ночью прошел небольшой дождь. Над стартовой площадкой висит какая-то ватная, напряженная тишина. Ветер стих, и только легким дуновением покачивает в степи высохшую траву...
Береговой выходит из автобуса и упругим, уверенным шагом направляется к членам Государственной комиссии. Словно на одном дыхании, без запинки следует доклад председателю Госкомиссии К.А.Керимову:
- Товарищ председатель Государственной комиссии! Полковник Береговой к космическому полету готов!
Чувствуется, что космонавт спокоен, собран, уже полностью настроен на предстоящую работу.
- Желаю вам успешного полета и благополучного возвращения на родную Землю! – голос генерала чуть дрогнул. Керимов, кажется, в этот момент волнуется больше, чем сам Береговой.
Космонавт благодарит и направляется к ракете-носителю, чтобы занять свое рабочее место в космическом корабле.
Несколько шагов, и вот уже металлические ступеньки, ведущие к лифту... Последние напутственные слова провожающих, друзей по отряду космонавтов и дублеров, обычное «ни пуха, ни пера», со столь же обычным ответом «к черту!»… Береговой поднимается по ступенькам, и лифт, металлически громыхнув, ползет вверх, к вершине ракеты.
Там, на высоте, Георгий Тимофеевич еще раз окидывает взглядом степь, приветливо машет руками провожающим, и направляется к входному люку космического корабля.
Еще несколько бесконечно д олгих предстартовых минут… С помощью врачей и испытателей космонавт входит сначала в орбитальный отсек «Союза», а потом перебирается вниз, в спускаемый аппарат. Садится в свое кресло-ложемент. Последние напутствия испытателей и инструкторов. Закрывается люк спускаемого аппарата. Герметизируется округлая дверь в орбитальный отсек. Все, теперь он в корабле один.
Начинается завершающий цикл подготовки к запуску космического корабля. Он продлится еще целых два часа. Идут телеметрические проверки, и стартовая площадка постепенно пустеет, скоро возле ракеты не останется ни души.
И все-таки ракета-носитель заставила всех хорошенько понервничать. Пройдет почти три десятилетия после полета в космос Георгия Тимофеевича Берегового, и лишь в конце 90-х годов космонавт Алексей Станиславович Елисеев расскажет в своей книге воспоминаний «Жизнь – капля в море» о том, что в действительности происходило на стартовой площадке перед запуском «Союза-3»:
«Только приехав с наблюдательного пункта (уже после запуска ракеты-носителя с космическим кораблем «Союз-3» - С.Ч.) в монтажно-испытательный корпус, мы узнали, что на стартовой площадке происходили драматические события, которые чуть было не привели к отмене пуска. Во время проверок систем ракеты оказалось, что один из приборов вышел из строя. Его следовало заменить. Условия площадки никак для этого не подходили. Нормально замена должна производиться в теплом помещении при горизонтальном положении ракеты. А в этот день было очень холодно, и ракета стояла вертикально. По всем правилам полагалось эвакуировать космонавта, слить топливо и увезти ракету, старт перенести. Но в это время один из молодых солдат, участвовавших в подготовке ракеты, добровольно вызвался заменить прибор прямо на стартовой позиции. Он пояснил, что знает, где и как он установлен, и может сделать это быстро. Руководители пуска заколебались. Доступ к прибору был неудобный. При вертикальном положении ракеты, да еще на холоде парнишка вполне мог что-нибудь уронить в приборном отсеке или повредить разъем, и тогда забот бы прибавилось. Но откладывать старт тоже крайне не хотелось. И с предложением согласились. Принесли запасной прибор, инструменты, пришел контролирующий офицер, и приступили к работе.
Доступ к прибору был через маленький люк, в который мог пролезть только человек некрупного телосложения и, конечно, без верхней одежды. Парень снял тулуп и полез. Как рассказывают, работал он предельно аккуратно. Ребята, стоящие снаружи, ему помогали - подавали инструменты, принимали гайки, потом забрали неисправный прибор, передали исправный, светили в люк фонарем, держали наготове тулуп, чтобы сразу согреть храбреца... Прибор был установлен. Повторные проверки показали, что все было сделано безукоризненно. Береговой узнает об этой истории уже после полета, и будет благодарить парня от всего сердца за мужество».
А тогда, в октябре 1968 года, космонавта не стали тревожить. С Георгием Береговым поддерживают двустороннюю связь в постоянном режиме, ни на секунду не перестает работать и бортовая телекамера, отслеживая все движения космонавта. До пятнадцатиминутной готовности с космонавтом переговоры по радиосвязи ведут генерал Николай Петрович Каманин и космонавт Андриян Григорьевич Николаев. Потом включается бункер управления пуском, и на связь выходят председатель Государственной комиссии Керим Алиевич Керимов и Главный конструктор Василий Павлович Мишин.
По сложившейся традиции Георгий Тимофеевич зачитывает текст своего предстартового заявления:
«Дорогие товарищи и друзья!
Штурм космоса продолжается успешно. Осуществлена автоматическая стыковка советских спутников на околоземной орбите. Выполнены исторические полеты космических станций «Венера-4» и «Зонд-5». Эти новые выдающиеся достижения советской науки и техники в исследовании космоса – результат творческих дерзаний и героического труда нашего народа.
Мне оказано большое доверие: совершить полет на космическом корабле «Союз-3». Новый космический полет будет произведен в канун 51-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. И мы посвящаем его этой знаменательной дате. Я готов выполнить почетное задание Родины. Заверяю Центральный Комитет ленинской Коммунистической партии, Советское правительство, наш народ, что отдам все силы и знания для выполнения возложенных на меня ответственных задач.
До скорой встречи, дорогие друзья, на родной Земле!»
…Над опустевшей стартовой площадкой звучит долгожданная команда:
- Ключ на старт!
Пошли электронные часы. Пуск ракеты рассчитан с точностью до третьего знака секунды.
В последний раз автоматика «опрашивает» бортовые системы и двигатели: давление, напряжение, температура... Все в полном порядке, можно стартовать.
На экране телевизора видно, как в тревожном ожидании замер космонавт.
Береговой почувствовал легкий толчок. Это пошлись в стороны четыре фермы, которые поддерживали ракету. Космонавту сейчас их не видно: иллюминаторы в кабине корабля наглухо закрыты аэродинамическим обтекателем, который при взлете примет на себя всю силу сопротивления атмосферы.
Вот фермы окончательно разошлись, ракета теперь на стартовом столе совсем одна. Мгновения до запуска двигателей…
- Команда «Зажигание»!
- Есть зажигание!
Разгорающаяся вспышка пламени где-то под подножием ракеты.
- Предварительная!
Пламя становится все сильнее.
- Промежуточная!
Ракета словно дрожит от возбуждения, клубы огня, пыли и дыма закрывают ее основание.
- Главная, подъем!
- Прошла команда «Пуск»!
И в ответ совершенно спокойный голос Георгия Берегового:
- Понял, пуск.
Грохот двигателей, ракета приподнимается над стартовой площадкой и, ускоряясь с каждым мгновением, устремляется в небо.