Георгий Береговой достаточно быстро привык к изменению звуковой гаммы и реагировал теперь только когда появлялся новый звук: включался программный механизм или срабатывал какой-либо привод. Тогда он сразу же настораживался, мысленно анализировал бортовые системы и выяснял причину появления нового звука. Скоро Георгий Тимофеевич свыкся с необходимостью постоянного «прослушиванию» жизни космического корабля и к анализу работы его бортовых систем по звукам. Так, по изменению звукового режима работы программного механизма он научился четко определять момент вхождения в зону наземных пунктов радиосвязи. Но это привычка сформировалась уже ближе к концу космического полета, а в первый день на орбите слух космонавта был обострен, любой новый звук воспринимался как потенциальная опасность.
Вот это «вживание» человека в мир невесомости и новых звуков и было тем, что принято называть адаптацией организма к условиям космического полета. Уже после завершения космического полета Георгий Береговой отметит в своих воспоминаниях:
«Адаптация - процесс независимый, самостоятельный; организм вживается в новую среду как бы сам по себе, независимо от сознания. Ему требуется только время. А время, как известно, бежит быстрее, когда сознание не томится бездействием, не изнывает от праздного ожидания, а за что-нибудь зацепилось. Ну, хотя бы за любопытство. Особенно если оно проявляется в качестве своего благородного синонима - любознательности.
Кому, будем откровенны, неинтересно знать, что происходит с собственной его персоной, если он попал в новую не только для него самого, но и для всякого другого человека на Земле обстановку? Почему, скажем, человек сорока семи лет от роду и с высшим образованием за плечами не может вдруг записать пару слов в блокнот, а лишь продирает концом карандаша бумагу? Или не способен с первого раза быстро ухватить пальцами свой собственный нос?»
Георгий Береговой знал, что когда человек попадает в какие-то резко отличающиеся от нормальных условия, вначале начинают перестраиваться его центральная нервная и сердечно-сосудистая системы. Затем настает черед для перестройки менее важных органов. Таков железный закон выживаемости: сперва отдать все возможные ресурсы главному, а затем уже обратить внимание на все остальное, второстепенное.
Но для Георгия Берегового, как летчика-космонавта, для утвержденной программы космического полета, которая уже на первом витке предусматривала сближение и стыковку с «Союзом-2», главным сейчас являлась именно перестройка второстепенных ресурсов человеческого организма. Сердце и нервы особой заботы пока не требовали - они справятся с адаптацией к новым условиям сами по себе. А вот нарушение координации движений в условиях невесомости становилось серьезной проблемой, учитывая тот факт, что в ближайшие полтора-два часа Георгия Тимофеевича ждала сложная и серьезная работа по управлению маневрированием, сближением и соединением в единое целое двух космических аппаратов. Должна закончиться перестройка не только жизненно важных органов космонавта, но и вернуться к норме нарушенная при появлении невесомости координация движений. Георгий Береговой понимал, что до тех пор, пока не прошло необходимое для такого изменения время, полагаться на привычную мышечную память и выработанный на тренировках на Земле автоматизм собственных движений при управлении космическим кораблем не стоит. Любое движение рук, всего тела в первые часы космического полета лучше все-таки держать под контролем и сознательно корректировать.
В первые же минуты космического полета Георгий Тимофеевич обратил внимание на довольно необычный оптический эффект:
«…Я столкнулся с необычным восприятием всего облика нашей планеты, такого привычного для тех, кто ходит, плавает и летает над ней на небольшой высоте. С самолета Земля выглядит гигантской чашей. Вы находитесь как бы над центром. А из космоса, наоборот, Земля кажется выпуклой. И меня, летавшего на самолете много лет, это поразило больше всего. Движение космического корабля еще более усиливает физическое ощущение выпуклости планеты. Удивляет широта обзора. К тому же непрерывное изменение оттенков нашей планеты. На каждом витке все по-новому. Меняются облака, их форма. От положения Солнца изменяется подсветка Земли».
Однако времени любоваться красотами планеты, следить за перестройкой собственных реакций, заниматься самонаблюдениями и самоанализом было уже некогда. Программа космического полета предусматривала начало активных действий космонавта в первые минуты после выхода «Союза-3» на околоземную орбиту. С Земли поступила команда, которая, хотя Георгий Тимофеевич и был к ней готов, все же заставила его сердце сжаться острым волнением. Береговому предстояло провести сложный маневр по сближению с беспилотным кораблем «Союз-2», а потом выполнить причаливание к нему и собственно стыковку.
Работа предстояла очень ответственная и серьезная.
А в эфир, между тем, ушло еще одно бодрое сообщение ТАСС о ходе космического полета, в котором о предстоящих динамических операциях двух кораблей на околоземной орбите не было ни слова:
«Космический корабль «Союз-3» продолжает свой полет. В процессе вывода и в полете по орбите космонавт выполнил все операции по заданной программе, обстоятельно докладывал о работе систем корабля. Самочувствие летчика-космонавта товарища Берегового Георгия Тимофеевича хорошее».
Тишь да гладь, да Божья благодать!
11. Стыковка, которая не удалась
(26 октября 1968 года, первый день космического полета)
Даже через несколько лет в совместной книге А.Романова, Л.Лебедева и Б.Лукьянова «Сыны голубой планеты» основная цель космического полета Г.Т.Берегового формулировалась так:
«…отработка процессов сближения и маневрирования с помощью систем ориентации и управления космического корабля, отработка средств и методов астронавигации, проведение широкого комплекса научно-технических, медико-биологических исследований».
И ни единого словечка о планировавшейся стыковке!
Примерно через три часа после начала космического полета «Союза-3» в радиоэфире прозвучало еще одно сообщение ТАСС, в котором, наконец, сообщалось о динамических операциях на околоземной орбите:
«В соответствии с программой полета на первом витке корабль «Союз-3» производил сближение с беспилотным кораблем «Союз-2». На первом этапе сближение до расстояния 200 метров осуществлялось автоматической системой. Последующие операции по сближению проводил летчик-космонавт товарищ Береговой с использованием системы ручного управления.
С борта корабля «Союз-3» велась телевизионная передача.
По данным телеметрических измерений, бортовые системы кораблей функционируют нормально. Давление и температура находятся в заданных пределах.
Летчик-космонавт товарищ Береговой продолжает успешно выполнять намеченную программу экспериментов и исследований».
Но о планировавшейся в ходе полета стыковке – опять ни слова не сказано.
Более того, уже после завершения космического рейса «Союза-3» орган ЦК КПСС газета «Правда» 17 ноября 1968 года опубликует развернутую информацию о полете Георгия Берегового, в которой так будет описан процесс взаимодействия двух кораблей в космическом полете:
«После отделения корабля «Союз-3» от носителя он (т.е. космический корабль – С.Ч.) осуществил радиопоиск «Союза-2», после чего начался процесс сближения космических кораблей. После автоматического сближения кораблей до расстояния между ними 200 метров последующее сближение проводилось под управлением летчика-космонавта. После выполнения этой операции корабли разошлись на расстояние 565 километров, а затем вновь сблизились. При повторном сближении Г. Т. Береговой производил фотографирование «Союза-2» и проводил измерения параметров относительного движения кораблей».