12. Не надо сбрасывать со счетов и появление в условиях космического полета новых раздражителей, которых при тренировках на Земле не было и эффект воздействия которых на психику космонавта в условиях острой перенастройки его организма на новую окружающую среду вообще не учитывался. И первым таким раздражителем была сама Земля. Георгий Береговой так описывал свои ощущения в первые минуты космического полета:
«Космос подавлял своим торжественным, бесстрастным величием. От него веяло глухим отчуждением. Но помимо космоса была Земля. Стоило только взглянуть вниз, в иллюминатор, чтобы понять, как она прекрасна. Поначалу Земля просто ошеломляла буйным великолепием красок. Никогда прежде я не видел ничего подобного. Я понял, что человеческие слова тут бессильны, это нужно увидеть своими глазами. И я смотрел, неотрывно смотрел на Землю. Она была необыкновенна! В первые минуты я просто не мог оторваться от иллюминаторов».
13. Хватало в полете и других раздражителей. Очень мешали медицинские датчики, «расклеенные» по всему телу космонавта. Опыт полета Георгия Берегового показал, что даже в непродолжительном полете несъемные медицинские датчики раздражают кожу и серьезно мешают работе космонавта.
14. В первый день полета у Георгия Берегового были проблемы с желудком, что тоже отвлекало космонавта от работы. Генерал Каманин с сарказмом констатировал в своем дневнике:
«На космодроме было свыше 70 врачей и специалистов Минздрава, они неоправданно часто отрывали Берегового и его дублера от предстартовой подготовки, но не смогли обеспечить нормальную работу желудка космонавта в первый день полета и полное использование им рациона питания».
15. В невесомости – особенно в начальный период ее воздействия на человека - изменяются и двигательные реакции космонавта. «Мне надо было достать киноаппарат, - рассказывал Георгий Тимофеевич Береговой уже после полета. – Я повернулся и прежде, чем вытянуть руку по направлению к киноаппарату, почувствовал непроизвольную пауза, своеобразный пробел в намерении. В следующий момент деятельность продолжалась».
16. Одно время бытовало мнение, что негативную роль в ходе неудавшейся стыковки «Союза-2» и «Союза-3» сыграл и «преклонный возраст» космонавта Берегового. Якобы 47-летний человек, как правило, уже имеет естественную, возрастную дальнозоркость. В условиях плохой видимости снаружи и малой освещенности внутри кабины корабля он плохо различает предметы внутри космического аппарата и за его бортом. Да и лишний раз прочитать бортовую инструкцию без очков такому оператору трудно. Эффект возрастной дальнозоркости вполне терпим в условиях Земли, но может обостриться в условиях невесомости и привести к ошибкам человека-оператора.
Что тут сказать? Медицине, конечно, виднее, но… Уже после полета Георгия Берегового было много стыковок, которые с успехом выполняли люди куда старше 47-летнего Георгия Тимофеевича. И никакого влияния на их результат «эффекта возрастной дальнозоркости», вроде бы, не наблюдалось.
Если проанализировать все факторы, которые привели к неудавшейся стыковке «Союза-2» и «Союза-3», неминуемо приходишь к выводу, что техническая комиссия ЦКБЭМ, мягко говоря, поторопилась списать все просчеты только на сделанную космонавтом ошибку. Кому-то очень нужен был «стрелочник». Его и попытались слепить из космонавта Георгия Тимофеевича Берегового. Но эта затея и в те уже далекие от нашего времени годы не удалась ее инициаторам. Советскому руководству были нужны только победы в космосе. Поэтому в сообщениях ТАСС не было ни слова о несостоявшейся стыковке из-за «ошибок» космонавта Берегового. Просто сделали вид, что никакой стыковки и не планировалось – было задумано изначально только маневрирование и сближение двух космических кораблей на орбите. Вечером 26 октября ТАСС бодренько сообщал:
«На 18 часов 45 минут московского времени корабль «Союз-3» завершил пять оборотов вокруг Земли. При очередном сеансе радиосвязи с космическим кораблем «Союз-3» летчик-космонавт Береговой Георгий Тимофеевич доложил, что программа полета успешно выполняется. Самочувствие его хорошее.
Бортовые системы космического корабля «Союз-3» функционируют нормально: давление в кабине корабля - 760 миллиметров ртутного столба, температура - 17 градусов Цельсия.
В соответствии с намеченной программой была осуществлена ориентация космического корабля на Солнце.
На пятом витке полета летчик-космонавт Береговой переходил в отсек корабля, смежный с кабиной космонавта, предназначенный для выполнения научных исследований и отдыха космонавта.
С 19 часов 18 минут 26 октября до 5 часов 16 минут 27 октября корабль «Союз-3» будет совершать полет вне зоны радиовидимости с территории Советского Союза.
В течение этого времени летчик-космонавт товарищ Береговой будет отдыхать».
Сегодня, с позиций будущего, хорошо виден напускной, явно надуманный характер обвинений против космонавта Георгия Берегового. И не случайно крупнейший российский специалист по вопросам стыковки Владимир Сергеевич Сыромятников на этот счет сделал вывод в своей книге « 100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на земле 100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на земле100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на земле100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на зем »:
«Обидно за космонавта, заслуженного летчика-испытателя, уважаемого человека. В силу всех обстоятельств он ошибся и не мог исправить свои ошибки, а также недоработки многих людей на Земле. Можно понять причину неудачи, можно понять переживания одного человека и многих причастных к этому событию людей. Нельзя согласиться с тем, как результаты полета преподносились народу так называемыми средствами массовой информации, нередко - дезинформации. Кому-то это было выгодно. Считалось также, что иначе пострадает престиж страны и дело социализма. Где они теперь? Может быть, как раз поэтому не осталось ни того, ни другого, впрочем, не только поэтому».
А вот сам Георгий Тимофеевич выводы из случившейся с ним на орбите неприятности сделал. Когда в 1972 году тогда уже генерал-майор Береговой станет начальником Центра подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина, он будет особое внимание уделять совершенствованию тренажерной базы Центра, тщательной и безукоризненной подготовке космических экипажей. Береговой уже будет знать на своем личном опыте, что космос никому не прощает даже малейшей ошибки.
13. «Самочувствие хорошее, настроение – паршивое»
(26 октября 1968 года, первый день космического полета)
Стыковка была отменена, но космический полет Георгия Берегового продолжался. Режим труда и отдыха космонавта в полете корабля «Союз-3» исходил из продолжительности одного цикла (сон - бодрствование), соответствующего нормальным земным суткам. Треть суток отводилась на сон. Спал Георгий Береговой в орбитальном отсеке на диване, привязав себя к нему, чтобы не «плавать» в невесомости. После сна космонавт в течение 25 минут выполнял разнообразные физические упражнения. Суточный рацион питания Георгия Тимофеевича состоял из первого и второго завтраков, обеда и ужина. С помощью телеметрической системы в полете осуществлялся регулярный медицинский контроль за состоянием здоровья космонавта.
Вторая половина первого дня космического полета была занята проведением медицинских тестов, контролем над бортовыми системами космического корабля и наблюдениями за земной поверхностью. Конкретной и детальной расписанной программы полета на этот и все последующие дни у Георгия Тимофеевича не было. При подготовке космического полета никто и предположить не мог, что стыковка не состоится. Поэтому многие исследования на «Союзе-3» строились путем импровизации.