Виктория вспомнила ночные страхи. Взглянув на закрытую дверь, набросила приготовленный с вечера халат и, в сопровождении Ежика, направилась на кухню. На кухне никого не было. А на столе лежала записка, написанная простым карандашом. В записке Нюра сообщала, что пошла «у новую хату» и до вечера вряд ли вернется.
«Ну, что ж, «у хату, так у хату»! А я за таблетками прогуляюсь».
Ежик, по-быстрому управившись со своей едой, благосклонно оставленной для него в блюдце на полу доброй Нюрой, побежал следом за хозяйкой. Во дворе он тут же нашел себе занятие: спрятавшись в густой траве, стал ждать, пока возле старой эмалированной миски с остатками корма для кур соберется как можно больше воробьев. Дождавшись, резво выпрыгнул в самую середину стайки. Оскорбленные кошачьим поступком воробьи, с чириканьем разлетелись в разные стороны. Ежик снова спрятался в траве, а воробьи снова вернулись к миске. История повторилась. Пристыдив Ежика, Виктория направилась к машине за аптечкой, попутно раздумывая, с чего бы начать. Конечно, ей хотелось начать с поездки в Вавиловку к Надежде Минаевой. «Голова болит… Неохота в таком состоянии за руль садиться. Пока таблетку выпью, пока она подействует… Нет, сегодня надо отлежаться».
Часам к четырем головная боль прошла, и ей уже захотелось чем-нибудь заняться. Внутренний голос напомнил о ремонте дома.
— Да, именно этим и надо заняться. Но легко сказать: составь план, смету, — разговаривая сама с собой, она обошла дом, прикидывая, с чего начать. — Нужно с кем-то посоветоваться. А с кем? Кроме Максима Тихонова, Тихони, — друга Олега, я здесь никого не знаю. А у него жена, а жена начнет ревновать…
Долго бы она ходила так, но догадалась позвонить Светке.
— А ты познакомься с женой этого Тихони, да совета у нее попроси. Она тебя пожалеет, себя умной посчитает и забудет о ревности! — не долго думая, ответила Светка.
— Светик, ты, как всегда, отличаешься сообразительностью! А я, голову ломаю — с чего начать!
— Вообще-то, со своего внешнего вида!
Следуя Светкиному совету, Виктория вытащила из сумки свой немудреный набор одежды, прикидывая, что можно надеть для визита. Остановилась на своем привычном наряде — брюках и футболке. Но на этот раз брюки и футболка были белого цвета. Нашла утюг, но проведя пальцем по пригоревшей подошве, решила не рисковать и обойтись без глажки.
Оставалось только вымыть голову. Поскольку во время своего прошлого приезда обращаться с газовой колонкой она так и не научилась, воду пришлось греть на плите, в эмалированном ведре.
Все это время пока длились сборы, Виктория то и дело мысленно возвращалась к своему вчерашнему конфузу. Перед ее глазами вновь и вновь возникала брюнетка в кимоно и в шлепанцах с заячьими ушками. «Надо было Светику рассказать. Нет, правильно сделала, что не рассказала. Она бы меня успокаивать начала бы… А чего меня успокаивать? Я и так уже успокоилась. Вот дом отремонтирую, да жить здесь останусь. Жениха себе найду. Не такая я уж и страшная, чтобы меня никто замуж не взял. Все! Больше я об этой фифе не вспоминаю и об Олеге не думаю!»
Виктория, отложив фен в сторону, оглядела себя в зеркале. Своим видом осталась довольна и решила, что можно идти знакомиться. «Правда, дело к вечеру, но время терять не стоит. Вдруг завтра будет некогда?»
Жена Максима, Оксана, встретила Викторию с приветливой улыбкой.
— Мне Макс рассказывал о вас! Я так рада за Олежку, а то он никак… Ой, извините…
— Это вы меня извините, я, собственно говоря, к вам по делу.
Виктория рассказала, что бабушка поручила ей заняться ремонтом, а она не знает, с чего начать.
— Не переживайте. Мы с моим папой посоветуемся. Папа у нас самый главный по таким делам. Сейчас я вас познакомлю, пойдемте в сад.
Виктория вместе с Оксаной пошла в сад знакомиться с ее отцом. «Симпатичная у Тихони жена. И одета нормально, и все тайны сердечные мужниных друзей знает. А может, она и есть та самая брюнетка, которая Олега из армии не дождалась? Волосы то у нее темные! Нет, не может быть. Тогда бы Олег вряд ли Тихоню другом считал. Ну вот! Опять о нем! Но это не я начала».