— Их было шестеро, шестеро бывших прихожан, — произнесла она и ее ладонь сжала деревянный крест, который затрещал не в силах противостоять давлению. — Бог видимо в это время был занят спасением души моего отца, отдав на растерзание его тело. Я не была в обиде на него за то, что он отнял у меня мать, но вот смерть отца я простить не могла. Всё, что делал Бог, это отнимал дорогих мне людей. Но скверна проникшая в меня от слов завистливых людей наделила меня силой и подарила спокойствие. Я переродилась и дала клятву падшему. Мучительные хрипы убийц моего отца до самого утра слышали стены этой церкви. Первым делом я лишила их языков, а потом перешла и к остальным частям их тел. Получила ли я удовлетворение от мести? Нет, только ещё большее желание убивать. Когда-то у меня была другая жизнь и другое имя, но его я уже не помню, взамен скверна дала мне новое.
Девушка оставила в покое крест и повернулась к жнецу.
— Имя мне Зависть, — произнесла она и белоснежное платье превратилось в чёрное.
Подол платья сотканный из тонких цепей заканчивающихся острыми наконечниками использовался демоном для быстрого передвижения по любым поверхностям. Теперь Рене стала понятна загадка стольких отверстий, которыми была покрыта вся церковь.
Время разговоров закончилось и несколько цепей мгновенно устремили к жнецу, но он их сумел отразить и отскочил в сторону. Амадей вовремя среагировал на атаку демона и избежал десятка острых наконечников ударивших в то место, где он только что находился.
Зависть двигалась практически молниеносно и ни в какое сравнение не шла с обращённым, которого они уничтожили в крепости-монастыре. Несмотря на всю проделанную подготовку, Рена никак не успевала активировать заклинание, чтобы в него попала хотя бы одна из цепей демона. Зависть оказалась настолько быстрой, что ни на мгновение не оставалась на одном месте.
Она постоянно атаковала жнеца, но какого-либо результата ей это пока не приносило. Амадей все её выпады умудрялся отклонять огненным мечом и не получил ни единого ранения. Рена была вынужденна прижаться к стене, чтобы случайно не получить по голове обломком скамьи или чем-нибудь подобным. Зависть поняв, что ей сложно достать жнеца обычными атаками начала швырять в него всё, что попадалось под руку. Если цепь вонзалась в предмет, который не был крепко закреплён он тут же летел в жнеца.
Хотя огненный меч Амадея и справлялся с летящими в него предметами, но разрубая их он вместо одного создавал два, которые не давали жнецу отступить ни вправо ни влево. Демон мгновенно уловил уязвимое место жнеца и усилил натиск, отрывая от пола даже те предметы, которые были крепко к нему прибиты.
Рена увидев в этом свою возможность помочь Амадею добавила последний штрих в заклинание. Зависть пыталась оторвать от пола единственную каменную скамью используя для этого не менее десятка цепей. Ей почти удалось задуманное, но неожиданно скамью обволокли эфирные цепи и с силой вдавили её в пол прижав собой и цепи из которых состояло платье демона.
Жнец воспользовался ситуацией и его меч пробил грудь чудовища. Выдернув оружие Амадей смотрел как тело демона начинает превращаться в пепел. Когда тело полностью сгорело пепел ещё пару мгновений сохранял его формы, а потом осыпался. Но то, что увидела Рена, такого она никак не ожидала. В куче пепла стояла полупрозрачная девочка лет пяти и непонимающе озиралась по сторонам. Но когда она увидела жнеца она заплакала и протянула к нему ручки. Рена в первый раз увидела как выглядит душа человека.
Меч в руке Амадея распался на множество огоньков и жнец вынув ребёнка из пепла осторожно прижал его к своей груди. Девочка продолжала плакать и её слёзы словно раскалённое лезвие наносило шрамы на сердце Рены. Она хотела как-то помочь и облегчить страдание ребёнка, но не знала, как это сделать. Постепенно девочка успокоилась, остались лишь всхлипывания.
— Почему… почему… они… злые? — прошептала девочка, между всхлипываниями.
— Люди всегда стремятся ко злу, но тебе они больше не причинят вреда, — пообещал Амадей погладив её по голове. — Скоро ты встретишь маму и папу и у вас всё будет хорошо, но ты должна забыть всё, что произошло здесь.
— Я не могу, — опять заплакала девочка.
— Не плачь, я тебе помогу.
Амадей опять прижал ребёнка к груди и девочка немного успокоилась.
— Сделай один глоток и ты забудешь всё плохое, что с тобой произошло здесь, — протянул он ей небольшую фляжку.
После того, как она сделала глоток, Амадей убрал флягу и отошёл от ребёнка. Рена не знала, что ей дал выпить жнец, но душа действительно перестала плакать, а затем она закричала. Если до этого момента Рена думала, что плачь души причиняет ей боль, то её крик просто разрывал ей сердце, затем собирал обратно и разрывал по новой и так продолжалось бесконечно. Вся боль и страдания, которые перенесла душа находясь в теле человека соединились в этом крике. Рена не выдержав такого эмоционального удара упала на колени и чтобы самой не сойти с ума выплеснула боль через крик.