Эрнест стоял у подножия лестницы по которой спускался жнец и гневно дышал понимая, что сейчас он ничего сделать не может и его сын совершенно глупо угодил в заложники.
— Знакомая ситуация, — произнёс Амадей, остановившись рядом с Эрнестом. — Правда чтобы за золотом охотился демон мне такого ещё не встречалось.
— Я не думал, что когда-нибудь окажусь на месте моего отца, но видимо это крест нашей семьи и я должен продолжать его нести.
— Верно, — произнёс жнец. — И этот крест вы получили в тот момент, когда твои предки согласились хранить моё золото. Я надеюсь, что в будущем вы будете более осмотрительными и подготовленными, но появление здесь демона меня действительно удивило.
— Прошу, спаси моего сына.
Жнец ничего не ответил лишь молча направился к столу занятому бывшими гостями, а теперь представшими в новом амплуа.
— Давно на моём пути не попадался суккуб, — обратился к Аурелии жнец. — По правде сказать я даже спутал тебя с вампиром, который не хочет создавать себе подобных и высасывает жертву до капли.
— Фу, как это низко сравнить меня с упырём, — ответила Аурелия. — За подобное оскорбление мой несостоявшийся жених мог бы тебя вызвать на дуэль, но жаль, что мальчик всего лишь пешка в моей руке и он мне нужен для другого. Хотя я специально сделала так, чтобы мои жертвы немного напоминали жертв вампира. Но я в отличии от них питаюсь жизненной энергией людей, именно поэтому мои груди упруги как у девственницы.
— Всё это конечно интересно, но тебе сильно не повезло повстречать на своём пути меня.
— Мужчины меня всегда восхищают своей наивностью, — улыбнулась Аурелия. — Ваша уверенность в том, что наши встречи совершенно случайны так умилительны. Наверное ты до сих пор полагаешь, что идея пригласить тебя на свадьбу принадлежит этим убогим людишкам? До сих пор не могу понять почему он так тянет с твоим убийством. Ведь насколько я знаю проблем с одиннадцатью жнецами у него не возникло. Не удивляйся, я прекрасно знаю кто ты такой. Последний, созданный самим Богом, двенадцатый жнец.
— Видимо у падшего совсем дела идут плохо если он послал тебя, чтобы разобраться со мной, — предположил жнец.
— Нет, он как раз сказал тебя не трогать, — возразила Аурелия. — Я должна убить девчонку, которая возомнила себя арбитром, но я не привыкла соблюдать правила даже те, которые установлены Люцифером. Поэтому когда я тебя увидела то изменила планы.
— Падший не любит когда его приказы не исполняются, — заметил Амадей.
— Так я и не собираюсь отказываться от убийства девчонки, просто я поменяла последовательность. Но даже если он и рассердиться, то после исполнения договора, который он по глупости заключил со мной падший обязательно меня простит.
— Падший никогда не заключает невыгодных договоров, и если он заключил его с тобой, то считай, что ты подписала себе смертный приговор, — произнёс жнец. — Скорее всего ты это поймёшь непосредственно перед смертью.
— Это всё лирика, а она как и прелюдия в постели не должна быть слишком длинной. Внешне приличные дамы по сути своей являлись злобными завистницами и я лишь дала им то, чего они желали — убийственную красоту. Правда пылко познав мужчину они превратят его в живого мертвеца. Я их честно предупредила чем закончится близость с мужчиной, но никто из них не отказался. В них просто дьявольская похоть и они не хотят связывать себя только с одним мужчиной. Так что в скором времени всю округу заполонят опасные мертвецы управляемые юными суккубами.
— Этому не бывать, — подал голос Эрнест.
— Сильное утверждение особенно если учитывать, что и мой жених и ты вскоре пополните ряды мертвецов. Против чар суккуба никто не может устоять, даже жнецу это не под силу, а наивного женишка и его отца легко совратят мои юные ученицы.
— Повторяю, этому не бывать, — опять произнёс Эрнест и достал небольшой нож.
Аурелия от вида подобного абсурда не смогла удержаться и разразилась хохотом. Ставшие суккубами дамы поддержали свою госпожу откровенно издеваясь над отцом Валентина. Вот только Эрнест не бросал слов на ветер и сделав надрез на ладони сорвал одну из картин висевшую на стене. Под ней оказалась вырезанная в камне пентаграмма по которой он и провёл окровавленной ладонью.