— Может быть, она считает, что убийство совершено какой-то бандой?
— Глупости! Что еще за банда? — На крыльце Дэлтонов было шумно. Он посмотрел туда. — Как вы думаете, это еще долго будет продолжаться?
— Не знаю. Наверное, до двенадцати. В двенадцать они начнут готовить.
Он посмотрел на часы и кивнул.
— Послушайте, я хочу проникнуть в дом к Ланкастерам. У меня с собой ключ Джима. И времени достаточно — сорок пять минут. Как вы думаете, в доме кто-то есть? Эмили, конечно. А из слуг?
— Слуг нет. У Пегги выходной, а Дженни в церкви. Одна Эмили. Она, наверно, спит.
Он с восхищением посмотрел на меня.
— Вот так! Чем больше я вижу вас, тем больше думаю о нашем преступнике. Все известно до малейших деталей, и тем не менее… Хорошо, вы согласны рискнуть? Мне нужно, чтобы кто-то меня подстраховал.
— Согласна, конечно. Но если вы работаете с полицией, почему бы вам не сделать это открыто, мистер Дин? А вдруг Эмили не спит?
— Эмили меня не волнует. И я не работаю с полицией в открытую. Я могу сделать больше, если буду действовать самостоятельно. И они знают это.
Я чувствовала себя очень неудобно, но все оказалось довольно просто. Заметив, что встреча на крыльце Дэлтонов подходит к концу, я должна была позвонить в дверь. Прежде чем Элен успеет вернуться, мистер Дин сможет покинуть дом. А пока я должна была гулять за домом Ланкастеров, быть наготове.
Мероприятие прошло великолепно. Никаких звуков в доме. Я сначала гуляла в саду, а потом подошла к кухонному крыльцу. В конце концов я присела на ступеньку, свернувшись клубочком, как кошка на солнышке. Я слышала, что у меня над головой открылось окно, а потом тихонько закрылось. Эмили все еще спала. На задней дороге никто не появился, то есть сборище еще не закончилось.
Потом, следя глазами за каким-то насекомым, ползущим по стене дома, я увидела под окном столовой какой-то круглый предмет и стала его разглядывать. Он лежал на песке и камушках, обмытых сильным дождем в четверг ночью. Он и сам был похож на камушек, наполовину засыпанный песком.
Я поднялась и подошла к нему, когда услышала рядом с собой голос мистера Дина.
— Вы все-таки нашли ее, — спокойно сказал он. — Не трогайте ничего. Нельзя ли теперь поискать совок и коробку? У нас всего десять минут, а может быть, и меньше.
Я поняла и побежала в дом. Вернулась минут через пять, но успела. Шум на крыльце Дэлтонов показывал, что неофициальное расследование за чашкой чая и пирогом закончилось. И действительно: мистер Дин едва успел поддеть совком перчатку и вместе с песком бросить ее в коробку, когда я услышала, что по дорожке идут Элен и Лиззи. Когда я увидела их, мистер Дин исчез за углом дома, а я стала стучать в кухонную дверь. Элен подбежала ко мне.
— Я только выскочила на минутку, мисс. Что вам угодно?
— Хотела спросить, как дела у мисс Эмили. Если она спит, не будите ее.
Было двенадцать часов. Когда я вернулась домой, то увидела, что в нашу дверь звонит довольно возмущенный инспектор Бриггс.
— А я думал, что все жители Полумесяца пошли в церковь просить, чтобы им отпустили грехи, — сказал он, увидев меня. — Хочу побеседовать с вами, мисс Холл. Кое-что произошло. Думаю, вы можете мне помочь.
Я провела его в мамину гостиную на первом этаже. В доме Ланкастеров это называется утренней комнатой. После предложения сесть в большое удобное кресло Бриггс присел на краешек и вынул из нагрудного кармана письмо.
— Конечно, — заметил он, — когда мы расследуем подобные дела, то всегда получаем анонимные письма. У всех есть своя точка зрения. Они хотят донести ее до нас, но не хотят быть замешанными в таком деле. Но здесь другое. Это письмо пришло отсюда. Его опустили в ящик на Либерти-авеню. Это во-первых. А потом… Прочтите сами.
Я взяла письмо. Оно было написано карандашом на бумаге в линейку. Такая бумага была и у нас в доме. Обычно на ней пишут меню. Написано было следующее:
«Если вы хотите узнать, кто убил миссис Ланкастер, спросите у ее дочери Маргарет. Спросите у нее также, с кем она встречалась в последние несколько недель ночью у дровяного сарая. Она сделала грязное дело и должна быть схвачена. Деньги были у него, но она взяла их себе».
Я положила письмо и посмотрела на инспектора, который опять пощипывал губу.
— Ну? — произнес он.
— Этому невозможно поверить.
— Может быть. А может быть, и нет. Я готов поставить все свои деньги на то, что она не убивала мать, хотя, конечно, она может быть значительно умнее, чем я думаю. Мы не нашли в доме никакой крови и никакой кровавой одежды. Дэлтон — другое дело.
— Дэлтон?
— Конечно. У них были довольно теплые отношения. Слуги знают об этом, если вы не знаете. Письмо, возможно, написал кто-то из служанок. Может быть, даже и ваших! Запомните, я не говорю, что в этих их встречах было что-то плохое, но они были. А теперь предположим, что Маргарет забирала это золото по мере его поступления, а потом сообщила Дэлтону, что Веллингтон приходит, чтобы посчитать его.
— Но убить свою мать!
— Бывает и хуже в таких делах, — заметил Бриггс. — Или так же. Время от времени любящая дочь взрывается, и случается несчастье. Не утверждаю, что в данном случае это так. Знаю, что вы не болтливы. Иначе я не рассказал бы об этом письме. Но вы здесь живете и можете что-то знать. Вы даже могли сами написать это письмо! Это вы писали?
— Нет, — ответила я, растерявшись и чувствуя, что у меня закружилась голова. — Значит, в эту ночь после убийства миссис Дэлтон…
— Совершенно верно, — согласился он. — Она что-то почувствовала и стала искать. Возможно, письма, а возможно, что-то еще. — Бриггс встал. — Это только теория, конечно. Но не стоит недооценивать чувства пожилых людей, девочка. Иногда они идут на все, делают странные вещи, хотя вы можете не верить этому. Интересная вещь, — добавил он, — как два умных человека могут считать, что можно незаметно крутить любовь. По крайней мере, дюжина людей сразу узнает об этом. Первым на это намекнул садовник Эбен. Но я уверен, что большинство слуг тоже знают.
Вскоре он ушел. Я ничего не сказала о перчатке, считая, что это должен сделать сам мистер Дин, и поняла, что полиция все еще ничего не знает, особенно о золоте. Это подтверждало такое объяснение Бриггса:
— Большее количество денег было в виде золота. Сто пятьдесят фунтов, а может, и двести. Это довольно трудно вынести и спрятать, поверьте мне.
И уже у дверей он заверил меня, что убийство миссис Ланкастер совершено не случайным сумасшедшим и не в состоянии аффекта. Оно было спланировано и хорошо продумано.
— Можно утверждать единственно: если ее убили из-за денег, то это очень ловкое убийство. Если же нет, то где-то здесь есть безумный, которого мы должны поймать.
Когда мама вернулась из церкви, она нашла меня запертой в спальне и на грани истерики, дозволенной для молодой женщины Полумесяца. Я больше не сомневалась, что Маргарет Ланкастер убила свою мать или с помощью Дэлтона, или одна, при пособничестве Холмса. Й я чуть не завизжала, сидя за обеденным столом, когда Лидия Тэлбот, пришедшая к нам, чтобы рассказать о странном приключении Эмили Ланкастер этой ночью, навела маму на мысль, что следует опять попросить Холмса спать у нас в доме.
— Только не Холмс, мама! — воскликнула я. А мисс Лидия посмотрела на меня с любопытством.
— Почему не Холмс? — возмутилась мама. — Ну уж кричать-то он может!
По этой причине Холмса не обвинили во втором преступлении, совершенном той ночью. Он очень не хотел ночевать у нас в доме, и мама вынуждена была приказать ему это сделать. Позже, когда он уже уснул, мама послала меня вынуть из его двери ключ и запереть его снаружи! Когда мы признались в этом, полицейские рассмеялись.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Именно в ту ночь, в воскресенье двадцать первого августа, мисс Эмили Ланкастер была убита на задней дороге нашего поселка. Вспоминая об этом дне, я не могу не думать о том, насколько мирным он выглядел, не предвещая того, что произошло. Если не думать о трагедии, которая произошла в четверг, он ничем особенно не отличался от всех остальных воскресных дней.