Под фотографией подпись:
«Здание построено в 1900 году по проекту архитектора Лисина. Здесь был размещен приют для малолетних сирот под присмотром сестер Крестовоздвиженского женского монастыря. После 1917 года помещение использовалось как приют для беспризорников, который был преобразован в детский дом имени Красного Флота и оставался таковым до 1995 года. После пожара, уничтожившего все внутренние переборки, здание было практически все снесено. Теперь от дома остался только брандмауэр. Прекрасная площадка в центре города по-прежнему пустует, никакого нового строительства там не развернуто. Увидеть печальные останки этого архитектурного памятника минувшего века можно на соседней фотографии».
– Вау! – заорал Чихов, взглянув на эту самую соседнюю фотографию. – Да это ж наша улица! Здесь как раз трамвай поворачивает! А я-то думаю – что за место такое знакомое?! Правильно, там же эта церковь до сих пор стоит! А вот мой дом!
И он ткнул пальцем в стекло, показывая на угол серого здания с вывеской «Павловская курочка».
– А это что? – странным голосом спросила Карамзина, показав на уродливые остатки кирпичной стены, торчавшей на том месте, где раньше находился приют, он же детский дом.
– Как что? – удивился Чихов. – Тут же русским языком написано: брандмауэр. Да я его каждый день вижу, когда в школу иду. Вон там, чуть сбоку, прямой путь как раз на площадь. Народная тропа. Конечно, в такую слякоть там делать не фиг – ноги до колен промочишь, – зато в хорошую погоду реально сокращаешь путь.
– Погоди, – все тем же странным голосом проговорила Карамзина, – а где дом?!
– Какой? – не понял Чихов. – Бывший приют, что ли? Да он же сгорел и его разрушили. Читать разучилась?
– Да нет же, – сердито воскликнула Карамзина. – Там стоит другой дом, ужасно нелепый. Очень старый, обветшавший, может быть, тоже начала прошлого века! И забор есть – щелястый, ветхий…
– Да нету там никакого деревянного дома, ты что, Карамзина? – усмехнулся Чихов. – Я его не видел никогда!
– Если ты чего-то не видишь, не факт, что этого не существует, – с высокомерным видом отозвалась Карамзина, и Чихов чуть не взбесился:
– Да под этим брандмауэром все травищей позаросло! Даже из него, видишь, березка растет! – Он снова стукнул пальцем по фотографии, причем довольно яростно.
– Ты, братан, шибко не стучи, – послышался рядом недовольный голос Женьки. – Я тут, понимаешь, за порядком должен смотреть, а ты вот-вот стекло расколотишь!
Чихов обернулся с виноватым видом:
– Ладно, Жень, я больше не буду. Просто Карамзина болтает, будто там какой-то дом стоит, а я же на этой улице практически четырнадцать лет живу, я же знаю, что никакого там…
– Куда это она чесанула? – озадаченно перебил его Женька.
Он смотрел куда-то в сторону.
Чихов обернулся – и увидел красную куртку, исчезавшую в дверях.
Внутри куртки, понятное дело, находилась Карамзина.
– Эй! – крикнул Чихов возмущенно. – Ты куда?! А кино?!
Ответа не последовало.
Роза стояла на знакомом перекрестке и таращилась на знакомый дом.
Ну вот он, как был на своем месте, так и не делся никуда. Но как же фотография, виденная на выставке? Как же уверение Чихова, что на этом месте нет ничего, кроме пустыря?
Ну, то, что там лепечет Чихов, можно в расчет особо не принимать. Он и соврет – недорого возьмет. Но фотография? Как быть с ней?
Да никак. То какая-то фотография, изготовленная, вполне возможно, с помощью монтажа. А то собственные глаза. Чему нужно верить?
А вдруг у Розы галлюцинации?..
На всякий случай она ущипнула себя за руку. На руке появилось красное пятно, а дом никуда не исчез. Значит, все в порядке, а фотография и Чихов нагло врут.
Но почему? Зачем?!
И тут Роза вспомнила, что и на ее снимках дом тоже не получился.
На всякий случай снова пролистала эти шесть кадров. Нет дома!
Как же все это понимать?!
И вдруг Розу осенило, что надо сделать, чтобы понять. Надо попасть внутрь дома! Если она спокойно войдет в подъезд, рядом с которым стоит доисторическое кресло, значит, все чики-поки, как выражается, между прочим, все тот же Чихов. Если же она окажется на каком-то пустыре, значит…
Ну, о том, что это значит, она подумает потом, а пока – вперед!
Роза подошла к перекошенной щелястой калитке и осторожно толкнула ее. Возникло странное ощущение, будто рука ее наткнулась на что-то упругое, неподдающееся, но Роза надавила посильней – и сопротивление исчезло, калитка открылась – как ни странно, совершенно бесшумно, хотя, если судить по ее виду, она должна была ужасно скрипеть.