– Вещи выкладывай, переодевайся, мы же соседей на чай пригласили, надо на кухне стол собрать.
Юля подняла голову от ноутбука:
– Тамара Павловна, я одну строчку допишу, пока мысль не потеряла, и помогу.
Бабушка принялась отнекиваться, ах-ох, не надо, сами справимся, а Маша на что?
Я вытащила из рюкзака и надела шлёпки из голубого меха, усадила в кресло свой талисман – медвежонка, подошла к шкафчику со стеклянными боками, который бабушка назвала горкой, и достала чашки.
Бабуля оглядела меня и театрально заохала:
– Кофточка-то какая модная! Новая? Дорогая! Ой, балуют родители. А юбка короткая!
И дёрнула меня за шорты.
– Какая же это юбка? – проворчала я. – Шорты! Скажите спасибо, что не кожаные с цепями!
– Это что за мода такая? Юлечка, ты посмотри на эту вертихвостку! Юля заговорщически улыбнулась мне, показывая, она на моей стороне, и примиряюще сказала:
– Ничего не поделаешь, Тамара Павловна, у каждого поколения свои представления о красоте. Я уверена, вы в шестидесятые годы носили мини-юбку и блузку без рукавов.
Бабушка с удовольствием заулыбалась, даже принялась напевать – вспомнила молодость! – но быстро оборвала песню и напустила суровый вид: уж как сейчас молодёжь одевается, стыд и срам!
Юля задумчиво смотрела на экран ноутбука.
– А дама из моей научной работы упала бы в обморок при виде вашего тогдашнего мини, Тамара Павловна – судя по фотографиям, она носила чёрную муаровую юбку до щиколотки, чёрную кружевную блузу с длинными рукавами и чёрную вуаль.
Опять дама в чёрном! Да Питер – просто заповедник таинственных женщин.
Юля встряхнула головой, вскочила из-за ноутбука, подхватила большое круглое блюдо – бабуля сказала «сухарница», и мы гуськом – я поспешно пристроилась в серединку, за бабушкой – вышли из комнаты.
Глава 3
Вот это кухня!
Бабуля возглавила нашу процессию, вышла в темный коридор, но тут же вскрикнула и едва не повалилась на меня.
С трудом удержав чашки, я подхватила ее под руку.
«Какое-то проклятое место этот коридор, – мелькнула мысль. – Стоны, сквозняки, кромешная тьма, бабуля на ровном месте спотыкается».
Но не успела перечислить все странности – Юля пошарила по стене возле двери, и в коридоре впервые зажёгся тусклый свет.
Я поглядела поверх бабулиного плеча и увидела высокий тёмный потолок, электропроводку на фаянсовых изоляторах – на даче, на столбах такие, и обои, к которым больше всего подходило слово «выгоревшие».
Бабушка глянула под ноги и возмутилась:
– Кто это ботинки посреди дороги швырнул? Чуть не убилась!
– Ой, бабушка, это мои, – призналась я. – Прости, милая, любимая!
– Ох, хитрушка, лиса патрикеевна, – пожурила бабуля, с кряхтеньем нагнулась и поставила ботинки носками под тумбочку.
Мы пошагали по бесконечному коридору.
Но теперь горел свет, и квартира вовсе не казалась декорацией фильма ужасов: скорее, склад скучных, самых обыкновенных вещей.
Возле каждой двери – обычная, если не сказать убогая, дребедень и рухлядь: столик с древним дисковым телефоном, трюмо с зеркалом, велосипед, швабра, полочка с обувью.
Грудами висели пальто, шубы, куртки, но ничегошеньки, что могло стонать и дуть в лицо холодом.
Мы пару раз завернули за угол и вошли в кухню.
Я раскрыла рот от неожиданности.
Вот это да! Помещение таких размеров вполне могло служить поварской в царском дворце.
В центре уместился бы очаг с вертелом, на котором можно зажарить быка, видела такой на картине!
Увы, на этом сходство с дворцом закончилось: крашеные-перекрашеные, закопчёные шкафчики и тумбочки, накрытые клеёнками, возвратили скорее в послевоенный Ленинград, только керосинки, как в кино, не хватало!
Допотопные полки на стенах – за поручни заткнуты эмалированные миски, облупленные ковши, всё из толстых досок, никакого пластика или ламината.
Уставилась на газовые плиты: во-первых, их три, во-вторых, они на ножках, в третьих, конфорки толстенные, как чугунные колёса, никогда ничего подобного не видела!
Куда ни глянь – антиквариат: возле раковин на стенах – истёртые деревянные решётки непонятного назначения, окно с улицы до половины загорожено чем-то вроде собачьей конуры без одной стенки. Для чего всё это, просто музей древнего быта!
Лишь на одном шкафчике стоял электрический тостер, да висела на гвозде тефлоновая сковорода.
Бабушка указала нашу тумбочку, мы сгрузили чайный сервиз, приборы, вазочки, и я покрутила головой: где же рассядутся соседи, ни одного нормального стола?
Но Юлечка с бабушкой привычно, не обсуждая, что да как, сдвинули на середину кухни четыре табуретки и выволокли из щели за шкафом лист фанеры, обитый яркой клеёнкой.