Тот свернул за пару метров до рельсов в сторону и потопал вдоль них. Дело пошло веселее… Но Янка всё равно пропустила момент, когда город внезапно протянул к ним свою руку-улицу и окружил ветхими домиками с некогда белёными стенами и деревенской треугольной крышей.
Тут Янка не выдержала и взмолилась о привале.
– Да ладно тебе, осталось чуть-чуть! – возмутился Тот.
– Чуть-чуть?! У меня ноги сейчас отвалятся, и поясница гудит!
– Ой, какие мы нежные, – насмешливо фыркнул Тот, за что немедленно чуть не огрёб подзатыльник, но увернулся и нырнул в переулок, крикнув на бегу: – Давай, мы почти дошли!
Переулок оказался даже не переулком, а извилистым проходом между двумя заборами. Янка вспомнила Лениного пса и хмыкнула: уж эта-то громадина точно сюда не протиснется! Тот пробирался вперёд боком, прижимая к груди свой чехол, но, кажется, даже не сбавил скорости. Янке в некоторых местах пришлось протискиваться, перелезая через ящики, поэтому, когда переулок закончился, убивать Тота за насмешку уже не хотелось.
А вот за выбор маршрута – ещё как.
– Ну, вот мы и на месте, – удовлетворённо заявил парень, упирая руки в боки.
Янка сменила гнев на милость и осмотрелась: с их стороны улица была как улица, серые дома в три-четыре этажа, нечитаемая за слоем ржавчины вывеска над разбитой витриной магазина… а там, за дорогой, за едва проступающими сквозь пыль ржавыми трамвайными рельсами, высилась стена густых зарослей. Сухие сучья переплетались густо, будто в живой изгороди, то там, то тут над кустами воздевали свои руки-ветви такие же мёртвые сухие деревья.
Янка сначала замерла, а потом перешла дорогу и приблизилась к стене кустов вплотную. Изжелта-серая, заиндевевшая трава хрустела под ногами, рассыпаясь в соломенную труху. Шипы на узловатых сучьях смотрелись грозно… но эти кусты были столь же мертвы, как и всё вокруг. Как и весь Ноябрь. Мёртвое, безжизненное пространство.
– Эй, ты чего застряла? – окликнул Тот откуда-то справа. Янка оглянулась и обнаружила его сидящим на ступеньке трамвая – скособоченной железной коробки, намертво приржавевшей к рельсам. Не хватало только какого-нибудь птичьего гнезда на трамвайных «рогах», но… птиц здесь не водилось.
– Задумалась, – неохотно объяснила Янка, перелезла через Тота и забралась внутрь. Нашла сиденье поцелее, уселась и не сдержала вздоха облегчения. После «прогулки» ноги гудели.
Тот немедленно залез следом и плюхнулся на соседнее кресло.
– А зачем мы сюда пришли? – вяло поинтересовалась Янка.
– Выпустить архэ, – объяснил Тот, пристраивая чехол рядом с собой. Искорку он продолжал сжимать в кулаке, иногда чуть разжимая пальцы и пуская лучик, похожий на солнечного зайчика.
– А нельзя это было сделать прямо там? Или опять какое-нибудь условие надо? Не просто рельсы, а трамвайные? Не просто трамвайные, а какие-то определённые? – Янка только надеялась, что не нужно будет вставать и ещё идти куда-нибудь вот прямо сейчас. Да и не очень понимала, что она тут делает.
«Как что? Прячешься от Лены с её псом и тем мужиком… – даже внутренний голос устал и не шипел, как обычно. – Хотя пса ты не видела, – и, поразмыслив, добавил: – Но слышала».
«Заткнись», – скомандовала Янка сама себе. Про Лену думать не хотелось.
– Там – нельзя. Нужна какая-то зацепка для… Ой, ладно, потом. – Тот вскочил на ноги так бодро, что даже капюшон свалился назад. – Давай лучше сначала покажу!
Янка без энтузиазма вздохнула: опять вставать, только устроилась…
– Что покажешь?
– Архэ. – Тот разжал кулак, и искорка вспыхнула у него на ладони.
Её свет уже не слепил, и Янка, подавшись вперёд, даже смогла её разглядеть.
Архэ было похоже на каплю янтаря, в которой заблудился солнечный луч – живой, дрожащий, пробегающий по поверхности камешка, и тогда каждая неровность вспыхивала своим, особым бликом. На архэ можно было смотреть бесконечно.
Янка узнала этот тёплый свет, сразу вспомнив слова Тота: «Рыбка – точно такое же архэ». Так вот что за огонёк живёт под ажурным металлом подвески…
– Пойдём, – повторил Тот. – Недалеко, просто на дорогу вылезем.
Янка, не отводя взгляда от чарующего огонька архэ, кивнула и заставила себя встать – откуда только силы взялись!
– Можно… подержать?
– Бери, – Тот пожал плечами и аккуратно переложил искорку Янке на ладонь.
Мир вспыхнул, и Янка провалилась сквозь время, сквозь пространство, сквозь… свет?
Через мгновенье она уже снова стояла в заброшенном трамвае, хлопала глазами и пыталась понять, что же увидела и видела ли вообще хоть что-то.