Но мальчишка-то её видит, значит, наверное, не исчезла?
– Слушай, а откуда… ты взялся? – Янка заставила себя сосредоточить взгляд на незнакомце.
– Я? Вообще или прям сейчас?
В свете выглянувшей в прореху туч луны мальчик показался чёрно-белым, как старое фото: бледный, тёмненький, но волосы не как у Янки – непослушный вьюн, а жёсткие и, наверное, совсем-совсем чёрные. Из одежды – только нелепый комбинезон, похожий на пижаму-кигуруми, какие любят носить сноубордисты, но не цветастый, а бело-серый… Ни ботинок, ни шапки, ни бейджика с именем, а сам мальчишка представиться не додумался.
Какое-то время Янка просто смотрела на него и пыталась угадать: что за существо изображает эта кигуруми? Пёстро-серые плечи, белый перёд, черноухий капюшон за спиной… Думать об этом – получалось, а вот задаваться вопросами «где я?» и «что произошло?» – нет.
– Ты кто? – спросила Янка тихо и глупо.
– Я тот, кто успел, – с нахально-загадочной улыбкой отозвался пацан.
– Успел что?
– Ну-у… например, тебя поймать!
Кажется, он был на год-два младше самой Янки – на пороге того возраста, когда за месяц парни могут вымахать на голову, сменить голос, манеры, увлечения и вдобавок обзавестись россыпью ужасных прыщей и усами в три волосинки.
Впрочем, в потёмках не угадать.
– А… у тебя нормальное имя есть? Саша, Паша, Вася?
Улыбка исказилась и опустела, как будто пацан уже перестал улыбаться, а губы по инерции ещё сохраняли прежнее положение.
И Янке вдруг очень захотелось оказаться где угодно, только подальше от этого безымянного «того, кто успел» с такой пустой, нелепой улыбкой, словно у куклы, у манекена, у…
А Тот, кто успел, вместо ответа развернулся и, бросив: «Пойдём!» – энергично зашагал куда-то вперёд.
Идти за ним Янка, конечно же, не собиралась.
Зачем? Рыбку вернуть? Так вроде не требует…
А непонятный приступ прошёл бесследно, это всего лишь переходный возраст, кардиолог – да нет, при чём здесь кардиолог, терапевт, конечно же! – предупреждал, что организм меняется, гормональная настройка или что-то типа того. А значит, надо просто вернуться назад, домой, и…
Сквера за спиной не оказалось. Ни фонарей, ни кустов, ни дорожки. Только тонущий в ночной темноте пустырь и выщербленный, будто обгрызенный кем-то бетонный блок. Крошится под кедами замёрзшая глина, рядом сереет нелепая заплатка асфальта – не начало дорожки, а одно-единственное пятно.
Луна снова убралась за войлочную тучу, как уползает танк в укрытие перед ударом.
Ночь.
– Я сплю, – Янка крепко зажмурилась. – Либо забежала куда-то в помрачённом сознании… либо просто сплю! Надо проснуться, вот и всё. Проснуться!
Накатило то самое ощущение, возникающее за мгновенье до того, как проснёшься, и Янка встретила его с облегчением и радостью, а потом открыла глаза.
Ночь, пустырь, до карамельной хрупкости замёрзшая глина под ногами.
Янка повторила попытку ещё несколько раз, прежде чем признала, что не спит – и вот тут стало страшно до рези в глазах. От непонимания, что происходит и что ещё произойдёт.
Спина мальчишки ещё маячила впереди, и Янка, судорожно всхлипнув, бросилась за ним:
– Эй! Эй, подожди! Куда ты… куда мы идём?
Мальчишка не ответил, но притормозил и дождался Янку.
Дальше они шли уже вдвоём. Босые ноги шлёпали по заиндевевшей земле, кеды топали невпопад, отставая где-то на полшага.
– Так кто ты такой?!
– Тот, кто успел, – упрямо повторил мальчишка и накинул на голову капюшон.
Оказалось, кигуруми изображала ежа. Не обычного, лесного, а домашнего: белого, с тёмным кончиком морды, тёмными ушками и серыми плюшевыми «иголками».
Янка с усилием отвела взгляд от чёрных ежиных глаз, вышитых на капюшоне пижамы. Их игрушечный взгляд был слишком живым.
– Тот, кто успел… Давай я тогда тебя буду звать, ну… – Янка проглотила «Ежом», – просто Тотом?
Ежиная мордочка согласно «клюнула» вперёд. Получилось, что Янка разговаривает с этим ежом, а не с мальчиком, спрятавшимся внутри пижамы.
– Это, типа, «молчание – знак согласия»? – Янка попыталась разозлиться, но почему-то не вышло. Словно что-то внутри сломалось. Остались только растерянность, страх и тягостный привкус сна. – Тот… тогда посмотри на меня хотя бы!
Тот одёрнул капюшон и наклонил голову так, чтобы ёж внимательно уставился на собеседницу. Жутковато.
Янка глубоко вдохнула ледяной воздух, прежде чем снова задать вопрос:
– Куда мы идём?!
Ежиная мордочка качнулась:
– Встретим ещё одного, как ты, и я вас выведу обратно, делов-то. Не хочу с каждым туда-сюда бегать.