***
Жетон с пиктограммой полетел офицеру в лицо.
Уолтер мысленно хихикнул. Такого лица у отца он не видел никогда — смесь растерянности, удивления, ярости, негодования и (это было особенно отрадно) неумело скрываемого страха. Кажется, его застали врасплох. Уолтеру действительно удалось сыграть свою роль как никому другому. Что ж, они ввели в заблуждение его, а он — их. Ничья. Теперь, когда счёт сравнялся, можно было выйти из игры.
Наконец офицер Ковач обрёл дар речи.
— Что. Это. Такое?
— Вообще-то, это ты должен был давно ответить мне на этот вопрос, — безмятежно проговорил Уолтер, помахивая сумкой на длинном холщовом ремне. — Теперь, правда, уже поздно.
— Ты… — отец огляделся, увидел открытую дверь в кабинет, и угрожающе качнулся вперёд. — Что ты делал в моём кабинете? Где ты это взял?
— Там же, где оригинал старой карты, и твои бумаги, и ещё парочку интересных вещей, и пистолет — кстати, почему он не входит в твоё табельное оружие? Не маркирован… Но хороший. Я даже зарядил. — Уолтер наслаждался ответной реакцией. Выражение лица перед его глазами… Бесценно.
Отец шагнул вперед и резким движением попытался вырвать у сына из рук сумку. Тот ловко увернулся и все так же невозмутимо бросил:
— Руки коротки.
Ковач сжал челюсти и встал в дверях. Видимо по-хорошему он расставаться не хотел. Раздался щелчок предохранителя.
— Ты что творишь?! — отец дернулся было вперёд, но вовремя понял, что отобрать у сына оружие не сможет. Уолтер не выглядел паникующим отчаявшимся подростком. Он просто стоял посреди прихожей и с каменным спокойствием направлял на отца пистолет. Оружие действительно было незарегистрированным. Личная собственность офицера. Для особых случаев. Ирония заключалась в том, что именно сейчас был такой особый случай — только не в его пользу.
— Ну так что, я пошёл?
Чарльз предупредительно вытянул руку вперёд.
— Уолтер, не стоит. Послушай меня. Остановись.
Тот расхохотался. Предложение, от которого невозможно отказаться — послушать того, кто столько времени врал. Хватит, наслушался. Отец сдвинулся с места, дуло пистолета незамедлительно последовало за ним.
— Отойди, папа. Я могу выстрелить, но честное слово, меня это расстроит…
— Ты пожалеешь, — растерянно бормотал отец, пятясь назад. — Не делай этого, не лезь в дела, о которых не имеешь представления. Не нужно. Уолтер, чёрт возьми! Уолтер!
Он вышел из дома, не оглядываясь, на ходу возвращая на место предохранитель. Уолтер был рад, что не пришлось стрелять.
Комментарий к 2. Поиграй со мной
To be continued
========== 3. Правда ==========
Он шел, не останавливаясь, и не оглядываясь назад. По пустынным улицам военного городка время от времени проезжали редкие грузовики, разбрызгивая подтаявшую грязь. Позади оставалась вся его привычная жизнь последних лет — отцовский дом, одинаковые безликие казармы, штаб, общежития, маленькая одноэтажная школа. Никаких знаний она не давала — все, что он знал, Уолтер почерпнул из книг, прочитанных в Америке, и впоследствии найденных на севере. Вместе с провизией, лекарствами и необходимыми вещами вертолеты привозили на базу книги. Авиагруз всегда ждали с нетерпением, но Уолтер ждал особенно. Отец лично начал заказывать для него книги с большой земли после того, как сын перечитал всю его нехитрую библиотеку.
Он неожиданно улыбнулся. Это были воспоминания о прошлой жизни, ушедшей безвозвратно.
«Если я не попрошу их привезти тебе нового чтива, ты чего доброго, доберешься до документов повышенной секретности», смеялся отец, не подозревая, насколько был близок к правде. Всего два года назад. Ему казалось, будто с тех пор прошла целая вечность.
Шаг за шагом Уолтер уходил все дальше. На контрольно-пропускном пункте несли вахту скучающие солдаты. Они лениво помахали сыну старшего офицера, не удосуживаясь поинтересоваться, куда он отправился. Иногда семейные связи оказываются полезными — отцовская должность располагала к некоторой вседозволенности. Уолтер никогда не пользовался своим положением, но сейчас не мог не признать — это было на руку. Он рассеянно поднял ладонь в ответ, проходя мимо. Скорее всего, этих людей он видит в последний раз. Трогало ли его это? Наверное, нет.
В прогретом воздухе кружила назойливая мошкара. Скоро станет теплее, и летающей дряни станет еще больше. Уолтер пожалел, что не взял с собой антимоскитную сетку, но потом вспомнил, куда и зачем идет. Мысль о сетке рассмешила. Насекомые, роящиеся в воздухе, не представляли собой никакой проблемы на фоне мыслей о вооруженной охране, которая сначала будет стрелять на поражение, а потом выяснять, кто пытался их навестить. Возможно, никто ничего и не выяснял — обычно такие ребята следуют жестким инструкциям, согласно которым, на объект могут проникать только определенные лица. Если на территории появился кто-то другой… что поделать, это будут его проблемы. Задание выполнено, инструкция соблюдена. Никто не выйдет отсюда живым. Уолтер вышел. Отпустили его намеренно или упустили случайно — вопрос любопытный. Может быть, в скором времени он прояснится, а может быть и нет. Предсказать развитие событий было невозможно.
Остатки снега поскрипывали под ногами, расползаясь в прогалинах в водянистую кашу. Уолтер ругался сквозь зубы — он подвернул ногу, провалившись в талый снег, и шел дальше, прихрамывая. В день треклятого похода лес был совсем другим — спящим и безмолвным. С тех пор прошла почти вся весна, и лес ожил. Мошки, комары, птичьи шорохи, шелест ветвей. Жизнь вокруг пробуждалась с равнодушным предсказуемым напором, как и в прошлом, и позапрошлом году, как и тысячи лет назад. О собственной жизни Уолтер сказать того же самого не мог. Возможно, сегодня ему не повезет, и его убьют — как Ларса, как Салливана. То, что Микаэл тоже мертв, не вызывало никаких сомнений. Не исключено, что он к ним вскоре присоединится, но прежде выяснит правду. Что ему давала эта правда? Уолтер не мог ответить на этот вопрос даже себе самому. Мир, люди вокруг — все было запятнано ложью и двуличностью. Хочешь быть верным самому себе — смотри на их истинное лицо. Никаких компромиссов.
***
Пустые улицы заброшенного поселка по-прежнему выглядели так, будто ни один живой человек не появлялся здесь десятки лет. В стенах разрушенных казарм и бытовых корпусов военной части гулял свистящий ветер. Уолтер знал, что эта тишина и запустение — иллюзия, искусные декорации, часть неизвестной ему игры, и не поддавался на обман. Он двигался вдоль стен с подветренной стороны, оставаясь в тени, как бесшумный хищник, в любой момент готовый к броску. По спине пробегал озноб — пуля могла появиться из пустоты в любой момент, и он заранее чувствовал эти невидимые выстрелы. Ощущение было не из приятных.
Впереди показался знакомый дом, обманчиво зияющий пустыми окнами. Подумав, Уолтер решил обойти его стороной. Что бы тут ни происходило, это здание — не единственное место, которое может ответить на вопросы, а идти в одну и ту же ловушку на второй раз… Нет, он был слишком умен и осторожен. Вместо этого он двинулся в противоположную сторону — ко второму общежитию, которое уцелело наряду с первым, но сохранилось чуть хуже и выглядело более неопрятным. Трещины, выпавшие кирпичи, разрушенные оконные рамы. Привычная картина. Дом не был безопасным — в этом месте было смешно говорить о безопасности, однако оно могло ненадолго стать укрытием. Уолтер медленно, стараясь не касаться рассохшихся дверей со скрипучими ржавыми петлями, пробрался внутрь и осмотрелся. Похоже, это здание горело. В отличие от первого, на потолке виднелись следы копоти, а со стен свисали обгоревшие куски обоев и теплоизоляции. Почерневшие проходы вызывали желание выйти на воздух. Выходить было неразумно, и он двинулся вглубь. Подниматься на второй этаж Уолтер не собирался — что бы там ни находилось, это не имело значения. Возможно, ничего. Сейчас важнее было затаиться и наблюдать. Ждать он умел.