Говард Старк, скрестив руки на груди, наблюдал, как группа военных заносит какой-то огромный стальной ящик в небольшое помещение, залитое холодным хирургическим светом.
Обладателем второго голоса был Чарльз Ковач.
***
Если изо всех сил зажмуриться, видение уйдет быстрее.
Расплывчатые очертания стен меняли свое расположение каждую секунду, шелестя и поскрипывая, откликаясь на голубоватые вспышки электрических разрядов. Теперь, когда источник напряжения был близок, память пустых коридоров из отрывистых всплесков превратилась в диафильм. Какие-то кадры были утеряны, но все остальное выстраивалось перед глазами Уолтера, заполняя пустоты неизвестности.
Пространство причудливо искажалось, в воздухе ощутимо пахло озоном. Кто бы это ни создал, какие бы цели ни преследовал — эти люди безусловно обладали чувством прекрасного. Микроскопическое северное сияние под низкими потолками почерневшего подвала одновременно пугало и завораживало. «Кинолента» исчезла, остались только редкие фрагменты прошлого, которые хаотично приходили и уходили, не имея большого значения. Подвал действительно оказался колоссальным радиоприемником, который показал Уолтеру все, что ему стоило знать.
Похоже, он недооценил масштаб «засекреченного военного проекта», о котором говорил отец. Тот не просто был в курсе происходящего — судя по картинкам, которые, как в музее, появились перед взором Уолтера в этом гостеприимном месте, отец имел прямое отношение к созданию объекта наравне с неким Говардом Старком. Он не знал, кто это, однако видения ясно давали понять, что сила влияния этого человека практически безгранична. Говард Старк, кем бы он ни был, работал рука об руку с отцом, и в этом несуществующем городе они создали склеп. То, что было захоронено в склепе, интересовало слишком многих — от советской разведки и американского департамента национальной безопасности до загадочной террористической организации ГИДРА, о которой несколько раз упоминали участники призрачных диалогов. Чем больше было желающих расхищать гробницы, тем надёжнее скрывался склеп. Кем ты был, папа, чёрт тебя побери?
Комментарий к 3. Правда
========== 4. Пятна Роршаха ==========
Длинный темный коридор уперся в тупик. Уолтер ощупал стену ладонями и наткнулся на глухую железную дверь в половину роста взрослого человека. Из-за двери раздавался тихий монотонный гул. Петли были намертво замурованы в бетон. На гладкой стальной поверхности с хаотичным рисунком сварных швов — ни намека на ручку или замок. Уолтер раздраженно пнул дверь ногой, железо клацнуло об бетонный проем. В этом странном месте, помешанном на секретности — открытый проход, и судя по всему, вел он отнюдь не в заброшенные помещения. Впрочем, куда он вел на самом деле, было неизвестно. В тупик, в мусоропровод, в геенну огненную — Уолтера устраивали все варианты, потому что подвал с его темнотой, галлюцинациями и электрическим сиянием под потолком успел ему изрядно надоесть. Он приоткрыл железную створку, и из узкого темного коридора повеяло свежим воздухом. Мало общего с прохладным весенним ветром, который гулял в лесу, но в сравнении с холодной затхлостью подвала он казался практически кристальным. Уолтер решил, что ему везет. По крайней мере, этот лаз точно не вел в мусоропровод. Он пригнулся, стараясь не удариться об низкий потолок, и пролез внутрь. Взрослому человеку здесь было бы слишком тесно, но худому невысокому подростку коридор был в самый раз, и он пополз вперед на четвереньках, придерживая под мышкой сумку.
Постепенно гул приближался, звучал откуда-то сверху, напоминая шум вертолетного пропеллера, только тише в десятки раз. Оглушительный стрекот огромного пропеллера и ветер, сбивающий с ног — картина, к которой привыкли все жители военного городка. Раз в три месяца с большой земли прилетали продовольственные вертолеты, и их ждали с нетерпением — так же, как ждут любой, даже самой завалящей новости в местах, где ничего не происходит. В городе ничего не происходило — в изоляции дни текли один за другим. Шум вертолета всегда обещал что-то новое, и Уолтер любил наблюдать за приземлением и суетой вокруг нового груза.
Он поднял взгляд в поисках источника шума, но искать не пришлось. Четыре решетки из металлической сетки закрывали лопасти вентиляторов, слаженно гудящих в узких шахтах. Шахты уходили куда-то вверх, теряясь в темноте. Похоже, он проник в технические коридоры вентиляционной системы. Это было неплохо — впереди что-то было, и вряд ли помещение было рядовым, судя по мощности воздуховода. Как и ожидалось, впереди забрезжил свет, и Уолтер расшатал последнюю решетку. Она поддавалась с трудом, и в конце концов с треском выпала, едва не утянув Уолтера за собой. Грохот от падения был бы глупым и бессмысленным фиаско, и он облегченно вздохнул, осторожно опуская решетку на пол.
Просторная комната была погружена красноватый полумрак от ламп резервного освещения. Какая-то конструкция непонятного назначения возвышалась в центре, скрытая за занавесками из матовой пленки. Вдоль стен — металлические шкафы с ящиками, пустой письменный стол, железный табурет. Образцовая чистота, безупречный порядок, которому позавидовала бы любая военная часть. Не хватало только привычного запаха дезинфекции. Тяжелая двустворчатая железная дверь, разумеется, была заперта. Уолтер порадовался, что пробрался сюда с другой стороны — войти сюда с главного входа он бы не смог, к тому же, была немалая вероятность, что он охраняется. Ему везло.
Электрический щиток темнел рядом с входной дверью, ощетинившись десятком тумблеров. Нужен был свет, и Уолтер решил дернуть крайний на свой страх и риск. Шум вентиляции усилился, из дыры в стене ощутимо повеяло свежим воздухом, но на втором рычаге ему повезло. Резервные лампы отключились, и комнату залил слепящий хирургический свет. На несколько мгновений он потерял равновесие — глаза успели привыкнуть к подвальной полутьме. Сфокусировать взгляд и осмотреться удалось только спустя пару минут. Вопреки его опасениям, двери не открылись, и никто не ворвался внутрь с оружием наперевес. Вокруг царила тишина, которую нарушал только ровный гул вентиляторов, и яркий холодный свет.
Глаза слезились. Прищуриваясь, Уолтер подошел к полотнам мутной пленки, свисающей с потолка, сдвинул ее в сторону и увидел куб. Излучая синеватое свечение, он парил в клубах полупрозрачного тумана в большом стеклянном резервуаре с уже знакомой пиктограммой на каркасе. Стальную конструкцию резервуара оплетали какие-то датчики и провода. Он прикоснулся к обжигающе холодному толстому стеклу. Над поверхностью конструкции вспыхивали электрические разряды, воздух искаженно переливался серебристо-голубыми волнами. Обрывки чужих диалогов и лиц мелькали в голове, как каналы сломавшегося телевизора — похоже, именно куб был тем самым радиоприемником, волны которого настигли Уолтера в подвальных коридорах. Сколько секретности, охраны, оборудованный бункер, наверняка, построенный на огромные деньги — и все это ради предмета размером не больше детской игрушки? Уолтер не имел ни малейшего представления о назначении этого странного объекта, но догадывался, что масштабы колоссальны.
Ящики шкафов были заполнены ровными рядами картонных папок и формуляров. Уолтер провел по ним ладонью. Ни пылинки. Целая пачка бумаг легла на стол — он никуда не торопился, а читать всегда любил. Чтение оказалось интересным, и порой даже слишком интересным…
Личное дело отца он нашел почти сразу. Чарльз Ковач. В разводе, детей нет. Уолтер приподнял бровь и заметил новый вкладыш. 1950 год, Уолтер Джозеф Ковач, сын. Мать — Сильвия Ковач, скончалась. Нью-Джерси. Он разозлился. Все это не давало никаких ответов на вопрос, зачем отец забрал его из Америки. Проникся отцовскими чувствами? Поздно сообразил. Страница за страницей, папка рассказывала ему об отце больше, чем он когда-либо знал. Уолтер потерял счет времени и только машинально откладывал в сторону прочитанные листы. Пачка бумаги росла вместе со злостью. Чарльз Ковач покинул Штаты в 1939 году, за год до рождения сына, после вербовки в Щ.И.Т Говардом Старком. Старк действительно оказался значительно более влиятельной фигурой, чем казалось в призрачных видениях, вызванных артефактом. Подземное хранилище создавалось при активном содействии и финансировании Stark Industries. За охрану объекта и соблюдение секретности отвечали несколько высших чинов, и отец был одним из них. Уолтер хмыкнул. Папа — хранитель артефакта и участник международной антитеррористической организации. Если бы ему рассказали об этом лет в семь, он был бы в восторге, но время восторгов прошло.