Он продолжал читать. Объект в резервуаре пользовался дурной популярностью — источник абсолютной власти, управляющий временем и пространством. Неудивительно. Артефакт обладал столь колоссальной силой, что его владелец мог с легкостью управлять всем миром. Уолтер присвистнул от удивления. Террористическая организация ГИДРА, о которой мельком говорили в галлюцинациях, во главе с неким Йоганном Шмидтом завладела кубом, однако в противостоянии с агентами Щ.И.Т. потерпела неудачу. Финальная попытка Шмидта захватить куб голыми руками стала фатальной — энергия артефакта уничтожила самолет, террорист телепортировался в неизвестном направлении, а куб был утерян в Атлантическом океане, пока его не нашел Говард Старк. Уолтер перевернул последнюю страницу и закрыл папку. Тессеракт, опаснейшее оружие во вселенной, мирно парил в стеклянном ящике на расстоянии вытянутой руки.
Он решительно поднялся и приблизился к холодному стеклу. Над головой преливалось электрическое сияние — в какой-то иной обстановке его можно было даже назвать красивым… В голове продолжали мелькать отрывочные видения, словно кинохроника, описывающая все, о чем он только что прочитал. Похоже, камень впитывал огромные объемы информации и просто транслировал собственные «воспоминания».
Отец лгал. Все было ложью, театральным фарсом. Ощутив острый укол злости, Уолтер подтянулся на руках и забрался на край широкого стального основания. Теперь он смотрел на тессеракт сверху — куб с сияющим ядром парил в клубах голубоватого тумана. Туман поднимался вверх, сверкая электрическими всполохами. Широкие полосы какой-то белой материи, натянутые над конструкцией, поглощали наэлектризованный дым, и он бесследно исчезал, на время окрашивая ткань в синеватый цвет. Уолтер задержал дыхание и медленно погрузил руки в туман. Если все, что его окружало, было театральной декорацией, самое время разыграть кульминацию спектакля. Собственная судьба его мало волновала — было уже все равно.
Руки обожгло невыносимым холодом. Он приблизил коченеющие ладони к кубу, и тело прошила острая боль, словно от мощного электрошока. Нос и рот заполнились солоноватой кровью с металлическим привкусом. В ушах оглушительно звенело, Уолтер машинально сорвал кусок белой ткани и прижал к лицу, оставляя на материи багровые пятна. Кровь окрашивала белоснежную ткань, впитывалась и исчезала, не оставляя следа, но заметить этого он не успел — комната плыла и растекалась под ногами. Свободной рукой Уолтер обхватил тессеракт. Дверь останется открытой.
***
Бесшумная взрывная волна поднялась над лесом огромным шаром ослепительно белого света, снося все на своем пути, расходясь концентрическими кругами, накрывая заброшенный поселок, лес, ненавистный военный городок. Стены заброшенных зданий мгновенно превращались в каменную крошку, с грохотом обрушиваясь на землю в клубах черной пыли. Деревья разлетались в щепки. В считанные секунды взрыв сравнял с землей все живое в радиусе нескольких километров, и все стихло. Теплый весенний ветер обдувал искореженные и оплавленные останки каких-то стальных конструкций.
***
Под ухом мяукнул кот, потерся об щеку и равнодушно отошел в сторону. Уолтер открыл глаза. Память подводила — какие-то смутные картины мелькали перед глазами, он не понимал, где находится, и недавние события на севере вспыхивали в мозгу, напоминая хаотичный обстрел. С каждым «выстрелом» картина складывалась четче, однако он не мог быть уверенным, где реальность граничила с больной фантазией.
Он лежал на нагретом солнцем асфальте и смотрел в небо сквозь мутную пелену голубоватого тумана. Редкие облака, паутина проводов, козырьки железных крыш. Кусок ткани, которой он накрывал лицо за секунду до коллапса, все еще был зажат в кулаке. Кот мяукнул еще раз, и Уолтер скосил взгляд. Драный уличный житель грязно-рыжего цвета сидел чуть поодаль и равнодушно сверкал узкими зрачками. Очертания расплывались перед глазами.
— Ты кто? — поинтересовался Уолтер осипшим голосом. Кот, разумеется, не ответил.
Он приподнялся и сел на землю. Вдаль уходили какие-то склады, гаражи и промышленные здания. Обшарпанные кирпичные стены, железные контейнеры, ржавые водосточные трубы. Зрение по-прежнему вело себя странно — серебристо-голубой туман не исчезал, и время от времени полностью ослеплял. Иногда картинка становилась четкой, иногда расплывалась, словно кто-то крутил ручку фокусировки.
Камня нигде не было видно. Похоже, в неизвестность отправлялся только контактер, а значит, тессеракт остался погребенным глубоко под землей где-то на севере. Его это вполне устраивало. Если Говарду Старку будет угодно, пусть откапывает его сам. Сидя на земле, Уолтер непонимающе поднес к лицу кусок ткани, который держал в руке. На белой поверхности проступили темные пятна, медленно перетекающие друг в друга. Пятна меняли форму и почти исчезали, когда он откладывал ткань в сторону. Уолтер в замешательстве разглядывал находку, невольно похищенную из хранилища, поднес ее к глазам и отпрянул от неожиданности. Казалось, будто под воздействием тессеракта вместе с кровью в загадочный материал впиталась его способность видеть и чувствовать. Он видел сквозь белую ткань так, будто она была прозрачной, и зрение возвращалось, однако стоило убрать ее в сторону, и мир вокруг снова начинал расплываться и наполняться клубящейся дымкой.
Какое-то время Уолтер, как загипнотизированный, смотрел на растекающиеся темные кляксы, которые образовывали непонятные узоры и исчезали, появлялись снова, и снова исчезали, и хмыкнул. Это было похоже на тест с чернильными пятнами, который он проходил после уличной стычки в десятилетнем возрасте, еще до переезда на север. Полиция заставила проходить психологическое освидетельствование, и какая-то женщина в очках показывала ему карточки, и он отвечал то, что она хотела услышать. Это было несложно. Кажется, это был тест Роршаха. Что ж… Роршах — так Роршах. Он встал, положил в карман свое новое лицо и помахал коту. Пора идти дальше.
***
1971 год, Нью-Йорк
Мир полон фарса. Если ради чего-то и стоит жить, так это ради бескомпромиссной войны с ложью. Безжалостно выжигать вранье и человеческое дерьмо, которое скрывается за фальшивыми декорациями. Я вижу истинное лицо этого города, скрытое под красивыми масками, из-под собственной маски. Таких, как я, не любят. Никто не любит тех, кто видит правду. Уолтер Ковач давно исчез, остался только я. Что вы видите на моем лице, доктор?
***
1985 год. Дневник Роршаха.
Сегодня ночью в Нью-Йорке убит Комедиант.