- Ах, зеркальное изображение, - сказал физик доктор Функ, позевывая. - Да, конечно, может быть, виновата связь. Связь, связь. - Он помолчал. - А может быть, и не связь. Говорить с ним можно? Тогда спросите-ка его… Координаты ведь устанавливаются при помощи оптики, а не электроники? Вот и спросите, как устанавливались координаты и не происходило ли при этом чего-нибудь такого. Если оптика дает им нормальное изображение, значит, виновата аппаратура связи. Итак, вы поняли? Не было ли при ориентировке чего-то такого… неразумного. - Слово ему понравилось. - Вот именно - неразумного.
- Капитан Устюг, как устанавливались координаты после выхода из сопространства?
- Ориентировались нормально: курсовая - с Полярной на Солнце, третья точка - Капелла.
- А четвертая? - спросил командор.
- Хорошая космическая практика, командор, рекомендует брать четвертую в случае сомнений. А у нас сомнений не было.
«Нахал», - подумал командор.
- Зато у нас есть. Уточните положение по четвертой.
- Есть, - ответил дисциплинированный капитан.
Четвертая нужная звезда оказалась вдруг совсем не в той стороне. Человек вошел в комнату через дверь, пошел прямо - к окну. Внизу, естественно, пол, наверху - потолок, а справа должен быть стенной шкаф. И вдруг оказывается, что стенной шкаф - эта самая четвертая звезда - оказался слева, а чтобы он снова был справа, потолку надо опуститься и лечь под ноги, а полу - вознестись над головой. Капитан с Луговым вертели и так и этак - не помогало.
- Словно мир перевернулся, - сказал капитан. - Что за… магия?
- Ну вот, - сказал доктор Функ. - При чем же тут связь? Решительно ни при чем.
- В чем же дело, доктор?
- В чем? - вдруг рассердился Функ. - Как - в чем? Почему вы это спрашиваете? - Он кричал фальцетом. - Они претерпели зеркальную инверсию! Весь корабль!
Он умолк. Командор ждал. Функ пожевал губами.
- Объяснение, насколько я могу судить, имеется одно: где-то там, в неизвестное нам время и в неизвестных условиях, вещество корабля и всего, что на нем находится, изменило знак.
- Так что теперь?.. - спросил командор после новой паузы. Он спросил тихо и, казалось, даже робко.
- Теперь они, вероятнее всего, состоят из антивещества, - буркнул Функ и отвернулся.
Молчание длилось минуты две. Потом командор спросил:
- Вам все ясно, диспетчер? Чего же вы ждете?
- Да, - сказал диспетчер неслышно, откашлялся и уже громко повторил: - Да. Все ясно.
- Действуйте.
- Устюг, - проговорил диспетчер. - Только спокойно. Ни шагу с орбиты, ни на миллиметр. Пассажиры спят?
- Как и положено.
- Не будить.
- Что с нами?
Диспетчер не ответил. Он включил общий канал.
- Всем: восьмой объявляет тревогу. Блокировать старты. Освободить пространство до четвертого маяка…
Происшествие случилось у него, и теперь он был главным в космосе. Он вдруг, задним числом, похолодел: стал бы «Кит» швартоваться, вот наломали бы дров… Тринадцать пар глаз в зале уперлись в него, свой голос он слышал со стороны: слова разносились по трансляции. «Не пересекать орбиты «Кита», не приближаться к нему ни при каких условиях. Ничего и никого с «Кита» не подбирать. Постам развести корабли…»
Совещание закончилось. Остатки дыма клубились где-то под прозрачным потолком, розовевшим потому, что здесь, в Космоцентре, только занималась заря. Командор подошел к секретарю, переключил кристалл на исходную позицию и приготовился прослушать все сначала. Он любил еще раз выслушать все в одиночестве: при этом иногда возникали дельные мысли.
Первый голос в записи был его собственным:
- Капитан! Расскажите, пожалуйста, как проходил рейс.
Капитан (откашлявшись, хрипловато - связь чуть изменяет его голос): Значит, так… Взяли груз и пассажиров на Анторе. Загрузка тридцать процентов: не сезон. Разгон прошел без нарушений, никаких странностей не наблюдалось. Нашли точку, своевременно вошли в прыжок…
Физиолог: Как чувствовали себя люди после прыжка?
Капитан: Вышли из коконов. Был проведен положенный осмотр на медкомбайне. Жалоб не было, объективные показатели в пределах нормы - чуть лучше, чуть хуже, как обычно.
Функ: Дальше, дальше, пожалуйста. Как проходил полет в сопространстве?
Капитан: Ну, я бы сказал - нормально. Все время, с прыжка до выхода, не было ни вибраций, ни отказов, ни каких-либо иных нарушений.
Функ: Это субъективно. А приборы?
Капитан: Я просмотрел записи. Никаких отклонений.
Функ: Хорошо, капитан. Теперь расскажите, а что наблюдалось… снаружи?