Истомин снова полез вверх. Лестница вилась винтом и еще через два десятка ступеней привела его к закрытой двери.
Писатель отворил ее, вошел в просторное помещение и с любопытством огляделся.
Здесь возвышались какие-то предметы. Несколько лет назад литератор, возможно, опознал бы в них устройства, служащие для управления мощными машинами корабля. Сейчас он уже не помнил этого и не старался вспомнить.
Он осмотрелся в поисках дубинки. Инстинкт подсказывал ему, что здесь можно найти оружие. И в самом деле, Истомин увидел его.
Это была железная палка, выходившая из пола рядом с какой-то тумбой. Палка выглядела внушительно и была выкрашена красным. Цвет наводил на мысль о бое и внушал храбрость.
Писатель подошел и схватил палку. Она не поддалась. Он нажал сильнее.
Он долго пытался выломать палку из щели в полу, из которой она выходила. Наконец, внизу что-то хрустнуло, палка слегка сдвинулась и заскользила по прорези.
Истомин не знал, что это была ручка аварийного включения двигателей на полную мощность; когда-то ручкой этой пользовались при необходимости быстро отдалиться от какого-то тела, столкновение с которым могло угрожать кораблю.
Во всех помещениях «Кита» раздался, вой сирен. По этому звуку пассажиры должны были, бросив все, занять места в коконах. На это отводилось тридцать секунд; напоминающие надписи красовались в каждой каюте. Если кто-то не успевал укрыться своевременно, он должен был нажать сигнальную кнопку, помещавшуюся под надписью. Получив сигнал, двигатели немного промедлили бы: в резерве у них оставалось еще тридцать секунд.
Сирены взвыли; люди, еще жившие в каютах, услышали их, как и сам Истомин. Одновременно неживой голос начал отсчет секунд. Но люди давно уже не читали надписей и забыли их смысл. Вой сирен вызвал страх, а голос - любопытство, но никто даже не взглянул в сторону коконов, распахнувших крышки. Кто-то оскалил зубы, кто-то закрыл уши ладонями. Кнопку под надписью не нажал ни один. Сигнал не пришел в аварийный автомат, включенный красным рычагом. И ровно через тридцать секунд двигатели взревели и швырнули корабль вперед, словно пушка - снаряд.
Люди не ожидали этого. И погибли в первые же секунды, раздавленные о стены и изломанные о мебель.
Не ожидавший толчка Истомин был брошен на рычаг и умер на нем, как насекомое на булавке.
Так завершилось будущее…
Все молчали, ошеломленные. Тишину нарушил Нарев.
- Блестяще! - сказал он. - По-моему, сильно. Но, конечно, спорно. Мне, например, будущее представляется совершенно иным. Оно ведь зависит от нас - и мы благодарны вам за предупреждение. Мы не должны разобщаться, это совершенно справедливо. Доктор Карачаров, мы ожидаем, что в следующий раз что-то, столь же интересное, расскажете нам вы.
- Я не популяризатор, а исследователь, - буркнул физик.
- Ну, доктор! - сказала Зоя. - Неужели вы не снизойдете до нашего уровня?
- Гм, - сомневаясь, проговорил Карачаров.
- А чемпион Федерации, - сказала Инна, улыбнувшись Еремееву, - поделится мыслями о спорте…
- А вы - о театре… - подхватил Петров.
- С радостью. А вы сами?
- Ну, я, - сказал Петров. - Я, право, и не знаю. Кажется в жизни не случалось ничего интересного. Хотя… подумаю.
- И еще, - сказал Еремеев нерешительно, он всегда стеснялся говорить публично. - Мы ведь можем не только разговаривать, но и играть. Хотя бы раз или два в неделю. У нас тут прекрасный зал, можно организовать соревнования - пусть и не на уровне мастеров, но ведь, как говорится, главное - не побеждать, а участвовать!
- Браво! - сказал Нарев. Мила повернулась и поцеловала мужа в щеку.
- Ну, - сказал Истомину совсем успокоившийся капитан, - пожалуй, ваш взгляд в будущее был все же чересчур мрачен, а? И потом, не обижайтесь, пожалуйста, но такого рычага на корабле нет. Не знаю, где вы его видели.
- Не помню, - пробормотал Истомин: он терялся, столкнувшись с критикой, исходившей от читателей. - Мне просто так подумалось… - Он смущенно улыбнулся. - Писатели вообще не пророки. Скорее интерпретаторы.
Капитан кивнул. Ему становилось все радостнее: опасения канули, растворились в оптимизме, который, как вода перед плотиной, все прибывал, все поднимался…
- А администратор! - сказал Петров. - Сколько он сможет рассказать, какие идеи придут ему в голову - дайте только встать на ноги!
- Доктор, - спросил Нарев в наступившей тишине. - Он поправляется?
- Да.
Врачи обычно говорят «да». До поры до времени.