Он опять сделал паузу, и среди собравшихся прошел взволнованный шепот, тихое бормотание тысяч различных голосов, которое стихло, как только Председатель Совета продолжил высоким, ясным голосом, отлично слышным в любых уголках зала:
— Сар Тхан с Арктура!
Кода он назвал имя, слева от меня поднялось круглое тело, стоявшее на четырех сильных щупальцах, служивших как в качестве ног, так и рук. Венчала это тело круглая голова с внимательными глазами, в которых горел живой разум, и узким ртом. Секунду арктурианин стоял неподвижно, затем стал спускаться по проходу к возвышению. Сквозь усилившийся шум голосов снова прорезался голос Председателя Совета:
— Джор Дахат с Капеллы!
Поднялась еще одна фигура, представитель странной расы людей-растений с Капеллы, народа, который развился от низших растений до разумных. Тело его представляло собой вертикальный цилиндр из гладкой волокнистой плоти, стоящий на двух коротких толстых ногах. У него были сильные руки и коническая голова, на которой сверкали два зеленых глаза. Высокие уши и маленький рот завершали картину. Через мгновение Джор Дахат тоже начал спускаться вниз по проходу, а шум в зале превратился в настоящий рев, но через этот рев легко пробился голос Председателя, произнеся третье имя:
— Керри Кэл от Солнца 828!
Мгновение я сидел неподвижно, чувствуя, как после слов Председателя Совета у меня закружилась голова. Затем услышал взволнованные голоса вокруг и понял, что уже иду по проходу вниз, к возвышению. Шум в зале превратился в настоящий гул гигантского прибоя, и я смутно сознавал, что стою на возвышении, а рядом — арктурианин и капеллианец. Я увидел, как Председатель поднял тонкую руку, и услышал, как гул постепенно стихает, пока в зале не наступила полная тишина. Затем он снова заговорил, на сей раз обращаясь к нам:
— Сар Тхан, Джор Дахат и Керри Кэл. Вы трое были избраны, чтобы отправиться туда, куда не может полететь больше никто, чтобы проникнуть внутрь туманности и обнаружить, какие силы вызывают угрожающий нам катаклизм. Крейсер готов, и вылететь вы должны немедленно. У меня нет для вас никаких приказов, никаких инструкций и никаких советов. Единственное, что я могу сказать: если вы потерпите неудачу, наша Галактика неизбежно погибнет, умрут триллионы триллионов представителей различных рас, будут уничтожены цивилизации, которые создавались миллионы лет. Но если вы добьетесь успеха и отыщете, что вызывает вращение туманности, и сможете остановить его, то ваши имена будут помнить до тех пор, пока живет Галактика. Надеюсь, что вы сделаете то, о чем никто прежде даже не мечтал, что ваши руки остановят величайший катаклизм и спасут Вселенную от гибели!
Люк рубки управления тихонько щелкнул позади меня, я полуобернулся от пульта и увидел, что вошли оба моих напарника. Когда арктурианин и капеллианец приблизились, я кивнул на прозрачную переднюю стену.
— Еще пара часов, и будем на месте, — сообщил я.
Все трое уставились вперед. Вокруг царила непроницаемая чернота бесконечной пустоты, украшенная сверкающими драгоценными камнями солнц. Далеко позади осталась большая белая звезда по имени Канопус, справа — двойное светило Кастор и Поллукс, а выше них мигала желтая искорка, которая была моим родным Солнцем. С обеих сторон и позади висел звездный занавес, но вскоре его заслонил громадный круг пылающего света, заполнивший небо перед нами: необъятная туманность.
Больше десяти дней рос впереди шар пылающего газа, пока мы летели к нему на огнеупорном крейсере. День за днем на пределе гудели генераторы, неся корабль по космосу со скоростью мысли. Текли долгие, монотонные дни, которые нечем было занять, нам оставалось только сидеть в рубке и смотреть в черные небеса или заниматься проверкой аппаратуры.
Возникали и уходили назад солнце за солнцем, звездная система за системой. Много раз приходилось отклоняться от курса, поскольку датчики предупреждали о больших роях метеоров, замеченных впереди; не раз мы огибали невидимые темные звезды, о которых сообщали приборы, но неизбежно нос корабля снова обращался к большой туманности. Мы двигались к ней день за днем, наблюдая, как огненная сфера расширяется, охватывая все небо, пока, наконец, до цели не осталось всего несколько миллиардов миль.