– Бенджи, сынок, ну будь умницей, ну не плачь… Обещаю, что мама будет дома совсем скоро.
Он говорил малышу ласковые словечки, а сам нетерпеливо поглядывал на дверь. Наконец он увидел, как в калитку их сада вошла Одри, и взяв Бенджи за руку, пошел открывать ей. Видно было, что собиралась она впопыхах: пальто, надетое прямо поверх халата и фартука, распахнуто, на ногах домашние тапочки, которые она даже не успела переобуть, шарф небрежно повязан. И это Одри, всегда такая аккуратная. Ее вид только усилил волнение Мартина, и он почувствовал, как дрожит его рука, крепко сжавшая мягкую ладошку сына.
Одри вошла и прямо с порога спросила:
– Ты точно знаешь, что она там?
– Нет, но это вполне вероятно. Она может там быть.
– В таком случае не лучше ли тебе остаться дома и подождать уточняющих сообщений? Ну чем ты там сумеешь помочь?
… Тело одного пострадавшего извлекли несколько минут назад…
– Наверное, ты права. Но я не в силах сидеть в бездействии. Да я себе места не найду, пока дождусь чего-нибудь определенного. Там я, по крайней мере, буду все видеть своими глазами.
Одри сочувственно кивнула. Он одел дубленку, похлопал по карманам в поисках ключей от машины.
– Если она позвонит, – осторожно сказала Одри, – я скажу, что произошло и где ты.
– Да-да, конечно. Я тоже позвоню, как только будет возможность.
Так, ключи на месте. Он торопливо обнял мальчиков. Бенджи совсем успокоился и теперь стоял рядом с Одри, держась за ее передник. Том проводил отца.
Уже у самой двери сын легко дотронулся до его руки и спросил почти шепотом, словно боясь, что младший брат услышит:
– Мама… она там? В том разрушенном магазине, что показывали по телевизору?
Мартин отвел взгляд в сторону.
– Что ты, Томми, конечно, нет. Но знаешь, если на улице такое творится, лучше, чтобы мама была дома. Да ты не волнуйся, мама совсем в другом месте, я знаю…
Он сознательно лгал. А что ему еще оставалось?
Мартин вышел и плотно прикрыл за собой дверь, чтобы не впустить в дом пронзительный злой ветер. Под его резкими порывами он торопливо дошел до ворот и сел в автомобиль. В машине царил привычный беспорядок, валялись забытые детские игрушки, комиксы.
Энни иногда брала машину, чтобы покатать ребятишек или съездить с ними в гости к бабушке. Внезапно полыхнула страшная мысль: а что, если она погибла? В ужасе Мартин склонился на руль, сжал руками голову и взмолился:
«Боже, спаси и сохрани Энни! Боже, сделай так, чтобы ничего не случилось! Боже, отведи от нас эту беду!»
Он резко рванул машину с места и погнал ее к супермаркету, обезображенный фасад которого стоял у него перед глазами так же ясно, как и дорога, убегавшая под колеса его машины.
Полицейский комиссар спустился по ступеням служебного фургончика вслед за своим коллегой из команды спасателей. Они вместе направились через тротуар к зияющим разбитым витринам. Поблизости на углу улицы упала рождественская елка, украшенная блестящими игрушками. Она лежала среди бумажных лент с наклеенными на них серебряными звездами и разваленных груд каких-то перевязанных розовыми тесемками красных коробок. Везде валялось битое стекло, и ботинки комиссара хрустели, когда он шел по асфальту.
Они подошли к тому, что когда-то было большими дверями, заглянули через проломы вверх. В провалах у них над головами сквозь острые углы разорванных ферм и разрушенных этажей светилось хмурое серое небо. Пыль все еще кружилась в воздухе и удушающим облаком висела над рабочими, разбиравшими мешанину из кирпича и металла.
Молоденький полицейский подошел к начальству, подал комиссару защитную каску. Рядом, ожидая их, стояли еще два человека. Один, крупный мужчина в водонепроницаемой куртке, был инженером местного департамента. Его подняли с постели и сейчас под курткой и свитером на нем все еще была пижама. Другой мужчина с озабоченным лицом стоял рядом, и ветер трепал его седые волосы. У него в руке была защитная каска, и когда офицер подошел к нему, то он неумело и неловко одел ее. Это был один из директоров магазина, только что приехавший сюда прямо из своего дома в Кемпстеде.
– Наша главная проблема, – начал бригадир спасателей, и директор подошел поближе к говорившему, – заключается в том, что вот эта часть фасада, – тут он поднял руку, как будто останавливая транспорт, – в любую секунду может рухнуть, – тут он резко опустил руку. – Вот где серьезная угроза нашим работам.
Во время разговора развороченные руины здания скрипели и шатались.
– Понадобится несколько часов, чтобы разобрать фасад, – продолжал инженер. – Да еще сколько времени уйдет на то, чтобы поставить леса. Конечно, мои парни будут работать настолько быстро, насколько это вообще в человеческих силах, но…
Они не говорили о том, что и без слов хорошо понимали все, кто тут работал, – если внизу еще были живые люди, то они навряд ли смогут продержаться так долго.
– Возможно ли продолжать спасательные работы, – спросил директор взорванного магазина, – пока рабочие будут укреплять фасад?
Полицейский комиссар и руководитель спасателей посмотрели друг на друга, а потом последний сказал:
– Мы продолжим работу, хотя это рискованно.
Снова возникла пауза. Комиссар подождал, подкручивая маленькие ровные усы кончиками пальцев, и наконец сказал:
– На том и порешим, джентльмены. Будем продолжать спасательные работы и в то же время постараемся как можно быстрее укрепить фасад или разобрать его.
Трое его собеседников кивнули.
– Хорошо, – тихо сказал комиссар, – спасибо. Они еще немного постояли рядом, ежась от ветра, врывающегося в зияющие проломы витрин фасада. В нескольких ярдах от них стояла группа санитаров с носилками. Все молча наблюдали за тем, как двое пожарников в черных бушлатах, стоя на коленях, вытаскивали обломки штукатурки из темного зева провала.
– Еще одна молоденькая девушка… Мы ее нашли при помощи теплового индикатора, который реагирует на излучение человеческого тела. Ее уже скоро вытащат.
Комиссар посмотрел в сторону санитаров:
– Жива?
– Боюсь, что нет.
Прошло еще несколько минут. Подъехал автомобильный кран и начал маневрировать среди обломков, готовясь к труднейшей операции по разборке фасада. Спасатели продолжали работы внизу, не поднимая голов и не глядя на его действия.
Комиссар полиции постоял немного, подождал, пока не откопали второе тело. Когда девушку укладывали на носилки, всем бросились в глаза ее худые жалкие ноги. Носилки поставили в автомобиль, и девушка отправилась тем же путем, что и ее подруга, через оцепление, в больницу.
Комиссар покачал головой и, повернувшись, направился по осколкам битого стекла к фургону экспертов-взрывников. Там его уже ждал предварительный доклад.
Взрывное устройство было одно. Спрятали его на третьем этаже, возле служебного выхода, возможно, в раздевалке рабочих. Теперь уже совершенно ясно, что вероятность наличия других взрывных устройств, скрытых где-либо, может быть исключена.
– Хвала господу и за это, – пробормотал полицейский.
Эксперты-криминалисты работали уже около часа. Один из них передал ему второй рапорт, и комиссар быстро пробежал его глазами. Диаграммы показали возможное направление распространения взрывной волны и падения обломков здания.
– Почти та же картина, которую мы наблюдали в Брайтоне, сэр, – произнес один из офицеров.
– Будем надеяться, что госпоже премьер-министру не пришло в голову сегодня отправиться сюда за рождественскими покупками.
– Да, сэр.
Судя по расчетам, наиболее вероятным местом, где могли быть живые люди, был фундамент, защищенный от падающих обломков армированным перекрытием первого этажа. Комиссар взглянул сквозь окно фургона на громоздящиеся обломки бетона на этом этаже, и опять нервно подергал усы.
– А можно пробиться к фундаменту? – спросил он.
– Доступ практически заблокирован. Сейчас его расчищают с двух сторон.