Да, не тому её учили в этой компании. А ежели она вот так при жене моей сделает? Объясняйся потом, что не ты научил… Положа руку… нет, не на сердце, признаюсь честно — организм дрогнул. Я ж живой человек, хоть и женатый. На этакий визуальный стимул разве что покойник не отреагирует. Но трахнуть её было бы неправильно со всех этических и человеческих точек зрения. Свинством это было бы, как по отношению к жене, так и по отношению к ней. Даже если ей пофиг, а жена никогда не узнает. К тому же делать это на глазах у Криспи тоже было бы дурно. Как при детях.
Так что хлопнул только эту заразу по роскошному крупу и сказал:
— Нефиг тут рассупониваться. Здесь вам не там. Одевайся, не доводи до греха.
Блондинка, не меняя позы, повернула голову и уставилась на меня через плечо непонимающе-коровьим взглядом. Выглядело это настолько смешно и нелепо, что меня отпустило. Нет, правда, зоофилия какая-то. У неё ж ума, как у овцы.
— Криспи, ну что с ней делать, а? — спросил я без надежды на ответ, однако она неожиданно спокойно подошла к блондинке, присела, подняла комбинезон, надела его, как-то ловко заставив её принять нормальную позу, застегнула.
Ах, ты, понятливая моя, умилился я внутренне. Блондинка осталась стоять, лупая глазами, а Криспи подошла и потёрлась о моё плечо головой. Одобрила, что ли? Главное, чтобы сама не претендовала. А ну, как начнёт к жене ревновать? Ох, как же сложно всё с женщинами…
Криспи снова потянула меня за рукав, и я, наконец, понял, чего она добивается — тащила к ящикам, которые мне Карлос выгрузил. Кормить, видать, пора моих домашних питомцев. Вот ещё, кстати, засада. Мозгов у них на всех меньше, чем у одного кота, но жрут-то они как четыре взрослых человека, природу не обманешь. Ладно, пока корм есть — хотя это ещё разобраться надо, что за корм и какой у него расход. А когда кончится? Кормить семь человек — это не совсем то же самое, что трёх. Это чисто финансово даже напряжно. Я не то что бы мало теперь зарабатывал, но в последнее время продуктовая корзина занимала в семейном бюджете всё больше места, вытесняя на периферию всякие мелкие маловажные приятности. Кризис и всё такое. Хотя, когда у нас не кризис? Пора б и привыкнуть уже.
Внутри самых обычных картонных коробок плотными рядами лежали серые мягкие цилиндры без каких-либо надписей. Все одинаковые, каждый размером с два кулака примерно. Я вытащил один и покрутил в руках — похоже на толстый полиэтилен, внутри что-то пластичное. Мне это напомнило упаковки строительного герметика, только какие-то бесшовные, непонятно, как открывать. Криспи взяла цилиндр из моих рук, как-то ловко провела по нему ногтем, и он раскрылся вдоль, распавшись по продольной оси на две половинки. Внутри оказался полупрозрачный серо-зелёный гель не самого, надо сказать, аппетитного вида. Что ж у них всегда серое всё, а? Я взял упаковку у Криспи, понюхал… Какой-то слабый, сладковатый, слегка химический запах. Не противный, никакой. Немного похоже на самые дешёвые сорта фруктовых желе, которые, невесть с чего, обожает дочка — из тех, где только желатин, сахар и ароматизатор, идентичный аутентичному. Вот всякую расвкуснейшую пользу ей предложи — будет носом крутить, а на эту ерунду никчёмную в супермаркете прямо от входа наводится, как радаром. Дети — они такие…