– Погодите, Беовульф, – остановил его Зигфрид. – Будем действовать по правилам. Одиссей, приступайте.
Одиссей сделал шаг в сторону Виктора:
– Довольно пустых разговоров, Ваше Высочество. Объявляю вас низложенным. Законная же власть возвращается к нашему королю, Его Величеству Александру.
– Да здравствует король! – нестройным хором грянули господа рыцари.
– А вас, Виктор, я попрошу оставаться в своих покоях, – сказал Зигфрид, когда крики стихли. – После того как мы займем замок, будем решать, что с вами делать.
– По-моему, вы его уже заняли, – невесело усмехнулся Виктор.
– А где Длиннорукий? – не выдержал Беовульф. – Вот уж его я собственноручно повешу прямо на стене!
– Бежал нынче ночью, – вздохнул Виктор.
– Жаль, – прогудел Беовульф. – В таком случае, вешать придется Ваше Высочество.
– Надеюсь, со мной поступят по закону, – голос Виктора дрогнул.
– Не знаю как насчет закона, но что по справедливости – это точно! -зловеще пообещал Беовульф.
– А что же прислуга – тоже бежала? – не без некоторого ехидства спросил дон Альфонсо. – А то Его Величество скоро прибудет, а торжественный ужин и приготовить-то некому.
– Прислуга в хозяйственном помещении, – совершенно спокойно сообщил Виктор. – Это… Ну, впрочем, Одиссей знает, где.
Одиссей кивнул.
– Скажите, почтеннейший Зигфрид, а где сейчас находится Его Величество? – вполголоса спросила Чаликова. – Если это, конечно, не тайна.
– Скоро узнаете, – усмехнулся старый рыцарь в седую бороду.
– Ой, совсем забыла! – Надя хлопнула себя по лбу и, протиснувшись сквозь тесные ряды славных рыцарей, выпалила: – Ваше Высочество, а что Марфа – она жива, или как?
Виктор внимательно оглядел Чаликову, и его губы тронула чуть заметная усмешка:
– Я узнал вас, бывший паж Перси. Должно быть, вы, сударыня, как раз и представляете некие таинственные силы, что так хотели воскресить княжну для своих целей?
Надя смутилась, но ей на помощь пришел Беовульф:
– Отвечайте, когда вас спрашивают! А не то я вам щас в природе…
– Знаю, знаю, повесите на стене замка, – перебил Виктор. – А что касаемо до Ее Светлости княжны Марфы Ярославны, то она жива и невредима, а теперь почивает в своей горнице. Спросите у Теофила, он укажет. Но прошу вас – не будите княжну, пока она спит. Ей, бедняжке, столько пришлось пережить…
– Ну хорошо, – подытожил Зигфрид, – приступим к делу. Вы, – он указал на нескольких рыцарей, – будете покамест охранять Его Высочество, а вы, Одиссей, разыщите слуг и скажите, чтобы приступали к своим обязанностям. Ну а мы с вами, – обернулся Зигфрид к остальным рыцарям, – обойдем замок и убедимся, что все в порядке.
– Не мешало бы и в погреб заглянуть, – предложил Беовульф. -Проверить, на месте ли бочки с вином…
Прошло совсем немного времени, и в королевском замке снова закипела жизнь – повара на кухне готовили всяческие яства, а слуги под неусыпным руководством Теофила накрывали в Трапезной зале праздничные столы.
Следуя всем указаниям волшебного клубка, Иван-царевич и сам не заметил, как добрался до Черной трясины. Безжизненная равнина расстилалась на много верст во все стороны, и чтобы вступить на нее, Ивану Покровскому оставалось спуститься с невысокого пригорка и миновать заросшую вереском полянку. Туда же вел путника и его клубочек, но теперь, когда цель была близка, он замедлил ход, как бы намекая, что еще есть возможность остановиться и не идти в столь опасное место. Иван же понял, что клубок просто предлагает присесть перед самым ответственным участком пути, и охотно сбросил свой походный рюкзак на землю.
Однако присесть ему так и не довелось – вдруг невесть откуда раздался звук, похожий на рев турбины. С каждым мгновением он усиливался, и вскоре Иван-царевич заметил его источник – огромное трехголовое чудище, летящее над болотом и выпускающее огонь и дым из трех пастей, похожих на крокодильи.
Тут Покровский вспомнил предупреждения Чумички, что вблизи Черной трясины водится много нечистой силы.
– Ага, понятно – они наслали на меня этого дракона, чтобы не пустить на трясину, – сообразил Иван-царевич, не без любопытства наблюдая за полетом необычной рептилии. Но так как дракон стал резко снижать высоту с явным намерением приземлиться прямо на Ивана-царевича, то тому поневоле пришлось прибегнуть к ответным действиям: он извлек из рюкзака лук, зарядил его одной из оставшихся золотых стрел и, почти не целясь, выпустил ее в чудище.
Видимо, стрела и впрямь была «заговоренной» – в ходе полета она несколько раз как бы невзначай меняла направление и в конце концов угодила дракону прямо в грудь, чуть ниже средней головы.
Тут Иван понял, что совершил большую глупость – всерьез ранить такого монстра стрела вряд ли была способна, а вот разозлить могла не на шутку.
Но случилось иное – дракон с шумом втянул в себя воздух, беспомощно затрепетал зелеными перепончатыми крыльями, головы на длинных шеях дернулись, и он стремительно грохнулся на вересковую полянку между Черной трясиной и пригорком, где стоял Иван-царевич.
Теперь только он увидел, что на спине у чудища сидели два человека, и оба даже показались знакомыми, но разглядеть их не удалось – из всех шести ноздрей дракона пошел густой удушливый дым, тут же покрывший всю полянку. А когда дым рассеялся, никакого чудища уже не было – вместо него на вересковом ковре лежало пять человек. Двоих Иван тут же узнал – это и были сидящие у дракона на спине. А приглядевшись, Покровский к некоторому изумлению признал в них Чумичку и Василия Дубова. Детектив уже оправился от падения и, встав, приветственно махал Ивану-царевичу. Чумичка же, с трудом приподнявшись, остолбенело глядел на троих незнакомцев, непонятно как возникших на месте неведомо куда исчезнувшего Змея Горыныча.
Иван резво сбежал с пригорка и тут же угодил в объятия боярина Василия.
– Что? Что это значит? – слабым голосом пробормотал Чумичка, махнув рукой в сторону трех человек, все еще лежащих на земле.
Василий хитровато улыбнулся:
– Дедуктивный метод подсказывает мне одно – произошло расколдование Змея Горыныча с возвратом в прежнее состояние. – Детектив указал на женщину в светлом платье, недвижно лежащую посреди полянки. – Судя по всему, эта дама – собственной персоной княжна Ольга. Вон тот пожилой господин в красном кафтане – воевода Полкан. А что помоложе и в шубе – боярин Перемет.
– Ну, это-то ясно, но как они расколдовались? – продолжал недоумевать Чумичка. – Я ведь сколько ни бился, ничего не мог придумать!
– Да я только стрельнул в него вашей золотой стрелой, и все, – как бы оправдываясь, заметил Иван-царевич.
– Вот оно что! – радостно хлопнул себя по лбу боярин Василий. – Для того чтобы вызволить заколдованных, нужно было убить Змея Горыныча, и тогда они автоматически освобождаются от злых чар.
– Как просто, – обескураженно покачал головой Чумичка. – А я с самого начала подозревал, что тут какой-то подвох!
– А не застрелил ли я вместе с Горынычем и его, так сказать, составляющих? – с опаской произнес Покровский.
– Действительно, что-то уж больно бесчувственно они лежат, – вздохнул Василий.
Слегка прихрамывая, Чумичка подошел к Ольге и, нагнувшись, приложился ухом к ее губам:
– Дышит. Ну ничего, скоро очухаются. Все трое.
– А ну как не очухаются? – забеспокоился Иван.
– Очухаются, не извольте беспокоиться. – С этими словами колдун распахнул свой дырявый и залатанный тулуп. Василий давно задавался вопросом, отчего Чумичка не оденется поприличнее, но лишь теперь понял, в чем дело: с внутренней стороны тулупа было множество карманов, в каждом из которых что-то хранилось. Из кармашка с левой стороны Чумичка извлек небольшую скляночку с мутной жидкостью, снял крышечку, набрал в рот немного содержимого и осторожно попрыскал сперва на княжну, потом на воеводу, а потом и на боярина.