«Живая очередь» двигалась довольно живо, однако три дамы, скучковавшиеся особняком от остальных, видимо, считали иначе. Особенно одна из них, весьма внушительных размеров и с золотой цепью, живописно накинутой поверх сарафана, не переставая ворчала:
– Ну что они там, не могут побыстрее? До вечера не попадем ведь!
– Да успеем, вечно ты суетишься не по делу, – возражала ей другая дама – гораздо худее, в заплатанном платье и в таком же платочке, небрежно повязанном на голову.
– Кажется, зря мы ввязались в эту затею, – не без опаски заметила третья, одетая уж вовсе немыслимо: сверху ее украшало что-то вроде боярского кафтана, а снизу – некое подобие юбки, наскоро сшитое из цельного куска материи.
– Вообще-то надо было бы получше подготовиться, – оглядев себя и подруг, прогудела первая дама. – А в эдаких нарядах ни одна сволочь на нас не позарится.
– Кто ж знал, что представится такая возможность, – возразила вторая дама.
– Ну так давайте уйдем и будем действовать по прежнему плану, -предложила третья.
– Сначала попытаемся тут! – заявила первая. – Но это нужно как-то ускорить.
– Как? – безнадежно махнула рукой вторая дама.
– Способом вечным, как мир! – Первая дама бесстыдно задрала подол платья и извлекла откуда-то из своих глубин золотую монетку.
– Ой, рискованно, – покачала головой третья.
– Достойны ли такие действия звания благородной дамы? – засомневалась вторая.
– Достойны, достойны! – захохотала первая и решительно направилась к чиновнику.
То, как она передавала монетку должностному лицу, не укрылось от взоров других претенденток, ожидающих своего череда.
– Не пускайте никого! – закричала полная девица, как раз та самая, что нахлобучила Петровичу ведро на голову. – Я здесь раньше всех стояла!
– Взяточники! Мздоимцы! – заголосили и другие женщины, не то чтобы от зла, просто они были рады любой возможности снять напряжение долгого ожидания.
– Тихо, девоньки! – прикрикнул чиновник. – Всех примем, не беспокойтесь. – И, дождавшись, когда из ворот понуро вышли несколько очередных отвергнутых соискательниц, выкрикнул: – Олимпиада, Сосипатра и Поликсена!
Взяткодательница и две ее подруги резво побежали к воротам и скрылись в недрах замка. Впрочем, долго они там не пробыли – не прошло и получаса, как ворота приоткрылись и дюжие охранники к радости прочих претенденток молча вышвырнули их вон.
– Как они смели! – возмущалась первая дама, потирая задницу с ярким оттиском сапога. – Этого я им никогда не забуду! Ну, Григорий, погоди!
– Сами виноваты, – вздыхала вторая дама, поправляя сбившийся набок платочек.
– Хорошо еще легко отделались, – оптимистично возразила своим подругам третья. – Ладно, пошли искать вход в подземелье. Времени-то уже в обрез.
Князь Григорий обедал прямо у себя в кабинете, а барон Альберт, почтительно склонившись, докладывал о последних событиях:
– Ваша Светлость, у меня для вас две новости: одна хорошая, а другая – не очень. С какой прикажете начать?
Князь Григорий отодвинул тарелку с обглоданными костями и придвинул кубок не то с вином, похожим на кровь, не то наоборот:
– Начни с хорошей. Плохих у нас и так уже выше крыши.
Альберт извлек из-за пазухи несколько бумажек:
– Вот только что поступили донесения, что сегодня утром на родовом кладбище Pозенкранцев были преданы земле бренные останки боярина Василия.
– Так, – Григорий с удовольствием отхлебнул из кубка, – ну а что же Беовульф и Грендель?
– Беовульф на похоронах не присутствовал, так как занемог и остался дома, а Грендель куда-то исчез.
– Нехорошо, – нахмурился князь, – его надо непременно взять под наблюдение, и как можно скорее. Одна радость – нет больше этого боярина Василия.
– Жаль его все же, – притворно вздохнул барон Альберт. – Умер на чужбине, и чужие люди его хоронят…
– Кстати, не забудьте послать мои, хм, искренние соболезнования царю Дормидонту и королю Александру, – добавил князь. – Ну так что же у тебя за плохая новость?
– Дело в том, Ваша Светлость… – замялся Альберт и, решившись, выпалил одним духом: – Чумичка исчез!
– Что-о?!! – Князь Григорий резко встал из-за стола, и увесистый кубок полетел в барона, так что тот едва успел увернуться.
– Князь, извольте выслушать…
– Ничего не желаю слушать, – процедил князь. – Да я тебя самого засажу в темницу на место Чумички, и будешь ты там сидеть с крысами и тараканами, пока мы его не найдем!.. – И, немного успокоившись, князь Григорий угрюмо спросил: – Когда и как это произошло?
– Да только что, – поспешно залепетал начальник тайного приказа. -Его охранник на миг отвернулся, а потом глядит – Чумички уж и след простыл.
– Все ясно, колдовство, – злобно прошипел князь. – Что толку, что боярин Василий мертв, когда Чумичка и Грендель могли и без него столковаться. Да как на грех и тот и другой незнамо где. И почему я, дурак, не послушался Каширского!.. Значит, так, – быстро и решительно заговорил князь. – Принять все меры разыскания и безопасности. И если что еще случится – ты, лично ты за все своей дурной башкой ответишь. Понятно?
– По-понятно, – совсем сник барон.
– Тогда ступай!
Альберт на негнущихся ногах вышел из княжеского кабинета, бормоча себе под нос:
– Уж сто лет без малого при князе состою, а таким его ни разу не видал. И чего ему этот дурак Грендель дался вместе с Чумичкой?..
– Ну что же, через ворота в замок проникнуть не удалось, значит, будем искать подземный ход, – деловито сказал Василий. Он, Беовульф и Грендель расположились прямо на ковре опавших листьев в небольшой рощице и закусывали прихваченными с собой яствами, запивая прохладной водичкой из ручья, отделяющего рощу от сжатого поля. Вдали на фоне холодного осеннего неба чернели башни и стены Григорьевского замка.
– Этого я им не забуду! – кипятился Беовульф, потирая зад. – Меня, доблестного рыцаря в двадцать пятом поколении, вышвырнуть, как последнюю потаскуху!
– Так ведь тебя именно в таком качестве и вышвырнули, – усмехнулся Грендель, но тут же добавил: – Да и не тебя одного, нам с боярином Василием тоже досталось.
– Что ж, правда, – немного подумав, согласился Беовульф. – По этому случаю неплохо бы с горя выпить. – Доблестный рыцарь порылся у себя в бездонной суме и выудил оттуда огромную плетеную бутыль. – Не желаете, господа?
– Только немного, чисто символически, – сказал Василий. – Да и вы не особенно увлекайтесь – ночью мы должны быть в лучшей форме.
– Чисто символически! – захохотал на весь перелесок Беовульф и, приложившись к горлышку бутыли, сделал несколько могучих глотков. – Так где же, боярин Василий, искать ход в подземелье? – спросил он, пуская бутыль по кругу.
Дубов отпил совсем немного:
– Сейчас в замке находится Чумичка, он мне вчера прислал весточку. Как я понял, передал с какой-то знакомой русалкой, и она по болотным канавкам доставила ее в корчму. В общем, потайной ход ведет через конюшню, и Чумичка будет всю ночь держать его открытым. Но вот где этот ход выходит наружу, даже ему узнать не удалось.
– А как же мы его найдем? – Грендель тоже отпил чуть-чуть вина. Чисто символически, чтобы не обижать своего «заклятого друга».
– Думаю, что это вполне возможно, – с деланным энтузиазмом откликнулся Дубов, прожевывая кусок копченой говядины. – Конюшня находится возле северной стены замка, значит, и второй выход следует искать где-то в той стороне. – Василий небрежно махнул рукой, определяя общее направление поисков. – Хотя, конечно, это отнюдь не стопроцентно…
– Я, конечно, не знаю, – неуверенно заговорил Грендель, – но часто в рыцарских сказаниях говорится, что… – Поэт-оборотень прикрыл глаза и начал медленно, с наслаждением, читать отрывок из какой-то баллады, возможно, даже собственного сочинения: