– Брехня! Пустые слухи! – загомонило почтенное собрание.
– Совершенно согласен, – устало кивнул Альберт, – но на всякий роток не накинешь платок. И дабы положить конец сией крамоле, нужно будет отыскать кости Марфы и погрести их со всеми княжескими почестями.
– Да где ж мы их возьмем, кости-то? – удивился воевода.
– Было бы желание, а кости найдутся, – ухмыльнулся Альберт. – Ну ладно, друзья мои, все эти вопросы мы обговорим завтра, на свежую голову. А теперь – спать, спать…
Многие расходились недовольные и даже бурча что-то себе под нос, но, по крайней мере пока, открыто спорить с бароном не отваживались. А тому и этого было довольно. Тоже – пока. И когда княжеский кабинет почти опустел и в нем остались только Альберт и Селифан, то воевода, придвинувшись поближе к главе тайного приказа, тихо сказал:
– Я все понимаю, Альберт. Что-то делать нужно. Одного не пойму -почему ты самых толковых людей решил отправить в Мухоморье – и Длиннорукого, и Анну Сергеевну, и Каширского…
– И еще лиходея Соловья, – подхватил Альберт, – и еще тех наемников, что в походе на Царь-Город так осрамились, а теперь зазря наш хлеб едят. У меня на них особые виды. Если они провернут то, что мы с покойником задумали, то вся польза нам. А ежели нет – так мы и не при чем, ведь среди них ни одного Белопущенского подданного. – Это была правда, но не вся. И барон не собирался говорить туповатому воеводе, что отсылает самых хитрых и ушлых подручных покойного князя еще и для того чтобы они не плели козней против самого Альберта. – Ну ладно, воевода, пора на боковую. А завтра -снова в бой.
– Ну что же, фройляйн, – барон Херклафф глянул в окно, где уже начала рассеиваться ночная мгла, – я так думаю, что нашу приятную беседу пора заканчивать.
– Увы, – печально вздохнула Надя.
– К тому же, – Херклафф искоса глянул на свою собеседницу, – пленка на кассете давно закрутилась… то есть открутилась.
– Какая пленка? – деланно удивилась Чаликова. – Что за кассета?
– На вашем диктофоне, дорогая фройляйн Надя. – Херклафф сделал небрежный жест левой рукой. – Все, теперь информация стерта. Так что приступимте. – Людоед поправил салфетку и взял вилку.
– Погодите, Эдуард Фридрихович, у меня последний вопрос, – остановила его Чаликова. – Не для протокола, а единственно любопытства ради.
– Ну? – Херклафф с явным неудовольствием отложил вилку.
– Скажите, как вам удалось съесть донну Клару и оставить ее в комнате с закрытыми окнами и запертой изнутри дверью?
Барон плотоядно рассмеялся:
– O, это есть очень хороший вопрос! Но он просит долгого объяснения, а времени больше нет. Все, хватит пустые разговоры, пора завтракать.
Людоед неспеша поднялся с табуретки и, взяв вилку и нож, двинулся в Надину сторону. Чаликова, обхватив голову руками, продолжала сидеть на кровати. Она понимала, что сопротивление бесполезно, а помощи ждать неоткуда. Оставалось уповать только на чудо.
И чудо не замедлило свершиться. Едва Херклафф занес над Чаликовой столовые предметы, как в коридоре заслышались тяжелые шаги, а следом за ними – настойчивый стук в дверь.
– Ну что там такое? – недовольно пробурчал людоед и обернулся к двери, которая уже сотрясалась от сильных ударов, грозя в любой момент сорваться с петель.
Поняв, что спасение близко и нужно только еще немного продержаться, Надя щелкнула пальцами, и небольшой огненный шар полетел в Херклаффа – это было единственное колдовство, коему ее сумел обучить Чумичка. Людоед ловко увернулся, и молния угодила в дверной косяк. И как раз в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился сам Чумичка. Отбив молнию ладонью, словно теннисный мячик, в угол комнаты, он устремил на людоеда огненный взор.
– Вот мы и встретились, господин Херклафф, – произнес он голосом, не сулившим барону ничего хорошего.
Херклафф уже приготовился «выстрелить» в Чумичку набором самых страшных своих заклинаний и магических жестов, но понял, что силы неравны: вслед за Чумичкой в комнате появились сначала боярин Василий, а следом за ним два незнакомых господина – то есть Грендель и Беовульф.
Господин Беовульф недвусмысленно поигрывал мечом и был, судя по всему, настроен весьма решительно.
– Ну, вражья сила, теперь я тебя в капусту изрублю! – прорычал доблестный рыцарь и, отодвинув в сторону Чумичку, двинулся прямо на Херклаффа.
– Живым берите его, живым! – отчаянно закричал Василий, но тут Херклафф черной молнией метнулся в дальний неосвещенный угол комнаты.
– Врешь, не уйдешь! – пуще прежнего взревел Беовульф и отшвырнув меч в сторону, кинулся следом за злодеем. Василий и Грендель бросились ему на помощь, но Дубов при этом задел канделябр, который, кувыркнувшись в воздухе, упал, и в комнате стало совсем темно. Из угла в полутьме раздавались звуки отчаянной борьбы.
Чумичка вздохнул, поднял с пола канделябр и, вернув его на каминную полку, щелкнул пальцами. Свечи вновь загорелись, и Надя увидела троих человек, барахтающихся на полу в дальнем углу комнаты.
– Опять сбежал! – в сердцах топнул ногой Чумичка.
Теперь уже и Беовульф, Грендель и Дубов увидели что борются между собой, а Херклаффа словно след простыл.
– Да черт с ним, – вздохнул Василий. – Главное, Наденька, что вы живы!
Дубов вскочил с пола, на ходу отряхивая кафтан, и подошел к Наде. Та попыталась приподняться с кровати, но не удержалась на ногах – кажется, только теперь она по-настоящему осознала, что находилась на волосок от гибели. Василий опустился рядом с Чаликовой.
– Ах, Вася, – всхлипнула Надя, уткнувшись лицом в плечо детектива, -я так много должна вам сказать…
– Ничего не говорите, – Василий обнял Надю. – Потом, потом…
– Любопытно, куда он все-таки, в природе, исчез? – громогласно вопросил Беовульф. Сей славный рыцарь тоже поднялся с пола и, первым долгом найдя свое оружие, теперь монументально возвышался возле шкафа, опершись на двуручный меч, словно на тросточку.
– Колдовство, – коротко ответил Чумичка. Он, все так же стоя посреди комнаты, пристально разглядывал ее скромную обстановку, будто пытаясь сообразить, куда и каким образом улизнул Херклафф.
Видимо, больше полагаясь на свой волчий нюх, Грендель продолжал шарить в темном углу комнаты, будто что-то разыскивая. И его усилия таки увенчались успехом – вскоре он наткнулся на какой-то небольшой предмет. Грендель осторожно поднял его и поднес к свету. Таинственный предмет оказался цельным куском некоего прозрачного материала, который можно было принять за стекло или горный хрусталь. Большая часть его поверхности состояла из множества мелких граней, весело поблескивавших, когда на них падало пламя свечи. Но с другой стороны эта дивная вещица была как бы обрезана, представляя собой одну большую ровную грань.
Чумичка, насторожившись, как кот, завидевший мышь, осторожно подошел поближе.
– Это же колдовское стекло, – сказал он, понизив голос.
– Иначе говоря, магический кристалл? – радостно переспросил Грендель. – Я уже давно о нем слышал, а вот и увидел воочию. – И, подумав, добавил: – Во всей его самости…
– Бабкины сказки, – пренебрежительно хмыкнул Беовульф. -Обыкновенная побрякушка, у меня таких полный сундук!
Чумичка открыл было рот, чтобы объяснить невежественному рыцарю, что это за побрякушка, но тут раздался глухой грохот, и из камина прямо на пол вывалилось какое-то маленькое существо, перепачканное сажей.
– Ба, да это же наш Кузька! – радостно воскликнул Василий, чуть отстранившись от Нади.
– Кузьма Иваныч, – солидно поправил домовой, с кряхтением вставая с пола. – Что за бесхозяйственный король этот Александр – дымоходы сто годов не чищены…