– Я нет, – тут же отказался Василий. – Как боярин и доверенное лицо царя Дормидонта я просто обязан буду вцепиться в бороду этому негодяю и изменнику. A это уже нарушение всякого дипломатического этикета…
– Я тоже не пойду, – пробурчал Чумичка. – Он мне, анафема, все дело испортил.
– Позвольте мне сопровождать Ваше Величество, – вызвалась Надя. -Кажется, мой статус этому никак не противоречит.
Действительно, даже на этом дружеском обеде Чаликова была одета все в тот же темный камзол с беретом – для большинства обитателей замка она до сих пор оставалась пажом по имени Перси.
– Дозволяю и повелеваю! – с этими словами король поднялся из-за стола, небрежно накинул горностаевую мантию, валявшуюся на кресле, и величественной походкой направился к дверям. – Подождите меня здесь, -обернувшись, сказал он гостям. – Думаю, это ненадолго. Перси, не забывай о своей обязанности.
– Извините, Ваше Величество. – Надя подбежала к Александру и на ходу подхватила королевскую мантию. Замыкал сию процессию Уильям, торжественно семенивший с гордо поднятым пушистым хвостом.
– Не нравится мне, что здесь появился этот пройдоха князь Длиннорукий, да еще так скоро, – покачал головой Дубов, оставшись втроем с Чумичкой и Кузькой. – От него любых гадостей впору ждать.
– Хотел бы я узнать, кто его сюда прислал, – заметил Чумичка.
– Свято кресло пусто не бывает, – невесело усмехнулся Василий. -Мы-то думали, что уберем князя Григория – и все. A вместо него какой-нибудь другой упырь к власти придет, и еще неизвестно какой, может быть, хуже Григория.
– Значит, не вернуться мне больше к бабке на печку, – горестно заохал Кузька. – Эх-ма, стало быть, так и останусь бездомным домовым…
– Боюсь, не приехал ли он сюда по наши души, – покачал головой Дубов.
– Ничего, ежели что, на ковре улетим, – беспечно махнул рукой Чумичка.
Однако Василий был настроен куда серьезнее:
– Ну, мы-то улетим, а каково придется королю, когда упыри пронюхают, что он нас укрывал? A что будет с Беовульфом, с Гренделем? Им-то здесь жить, не нам.
– Да рази ж это жисть? – снова вклинился Кузька. – Болота, сырость. То ли дело в избе, у деда с бабкой…
– Что же делать? – забеспокоился Чумичка.
– Надо кончать с этим вурдалачьим гнездом! – рубанул Василий.
– Легко сказать, – протянул Кузька.
– A легко ли было уничтожить князя Григория? – возразил Дубов. – A вот ведь получилось же. Теперь, когда Григория нет, нужно ковать железо, пока ситуация не стабилизировалась. – Поняв, что последние слова не очень-то понятны собеседникам, он пояснил: – В общем, пока они там еще не очухались. Вот тут и надобно пускать в прорыв законного наследника.
– A, вот ты о чем, – сообразил Чумичка. – Да нет, снять чары со Змея Горыныча мне пока что не по силам. Этот Херклафф так их заколдовал, что даже я ни черта понять не могу.
– A если с магическим стеклом?
– Так ведь им надобно знать как пользоваться.
– Ну ладно, стало быть, нужно делать ставку на княжну Марфу, -подытожил Василий. – Пусть она и не прямая наследница престола, но все же законная представительница Шушковского рода.
– Это которая лягушка, что ли? – хмыкнул колдун. – Не больно-то я в нее верю.
– A ведь это истинная правда, – подхватил Василий, – и Надя получила тому подтверждение от самого Херклаффа. Марфу, в отличие от Ольги и ее товарищей по несчастью, он превратил так, что ее расколдовать как раз можно. Ежели, конечно, действовать с умом.
– Так ведь тут вроде бы Иван-царевич нужен, – припомнил Чумичка.
– Есть у нас с Надей на примете и Иван-царевич, – улыбнулся Василий. – Ну, положим, не совсем царевич, но что-то вроде. Некто господин Иван Покровский.
– A годится ли «что-то вроде»? – усомнился колдун.
– Сгодится, – уверенно отвечал Василий. – Вот ведь Грендель вроде и не совсем волк, а князя Григория таки загрыз!
– Ну, может быть, – не стал спорить Чумичка, – а все ж сомнительно.
Вдруг Кузька, последние несколько минут к чему-то старательно прислушивавшийся, конспиративно приложил палец к губам и указал в сторону двери.
– Ну, чего там? – невольно понизил голос детектив.
– Нас кто-то подслушивает! – страшным шепотом ответил домовой.
– Сейчас поглядим. – Чумичка встал из-за стола, бесшумной походкой подошел к двери и резко ее распахнул. Тут же раздался дикий визг и быстро удаляющийся топот.
– Ну, и что же там? – спросил Василий.
– Кажется, наш старый друг Соловей-разбойник, – с некоторым удивлением ответил Чумичка.
– Должно быть, он тут вместе с Длинноруким, – сообразил Дубов. – Да уж, ну и делегацию они сюда прислали – беглый градоначальник да беглый душегуб!
– Не по нраву мне все это, – покачал головой Чумичка. – Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше.
Тронная зала гляделась подстать всему королевскому замку – обширная, неуютная и весьма запущенная. На стенах красовались засиженные мухами портреты предыдущих правителей и изрядно поеденные молью штандарты и знамена. Но, наверно, главным украшением залы являлось старинное полотно, на котором королевич Георг собственноручно осушает местные болота. Однако из-за толстого векового слоя пыли и копоти о содержании этой чудесной картины можно было судить лишь со слов самого короля. Каких-либо боевых трофеев, обычных для подобных помещений, здесь не было по причине отсутствия славных битв с соседями. Да, собственно, кроме королевского трона, здесь больше ничего и не было. И, естественно, короля Александра на нем.
Александр тяготился официальными приемами – впрочем, учитывая географическое и политическое положение Новой Ютландии, таковые случались не особо часто.
Король восседал на высоком престоле темного резного дерева, в меру скрипучем и слегка покачивающимся из-за неравномерных ножек, и рассеянно слушал одетого в траурно-черный камзол князя Длиннорукого. A посланник из Белой Пущи разливался соловьем:
– Эти негодяи, мерзавцы, подонки, на кого они подняли свою подлую длань? На самого князя Григория, правителя законного и справедливого, непрестанно пекущегося о благе подданных своих! Да попадись мне эти нечестивцы, да я их саморучно задушу, в рог скручу!..
Александру не без труда удалось вклиниться в словесный поток князя:
– Передайте мои искренние соболезнования и сочувствия, – тут он мимолетно глянул на пажа, тот утвердительно кивнул, – дружественному народу Белой Пущи.
– Передам, непременно передам, – подхватил Длиннорукий. – Подумать только, такая беда, такое горе свалилось… Ах да, – спохватился посланник, – я ведь тоже должен передать Вашему Величеству вот это вот послание.
Князь извлек из-за пазухи запечатанный свиток и с поклоном преподнес его Александру. Тот небрежно сломал печать и углубился в чтение.
– Стало быть, это письмо от барона Альберта? – спросил он, пробежав написанное.
– Так точно, Ваше Величество, – подобострастно закивал Длиннорукий. – Он бы ни за что не решился обратиться напрямую к Вашему Величеству, но пока не избран новый правитель Белой Пущи…
– Да я все понимаю, – перебил король. – Ответ будет готов сегодня, чуть позже… Что с тобой, Уильям?
– Какой Уильям? – слегка опешил Длиннорукий.
– Да кот, – охотно пояснил король. – Должно быть, добычу учуял. Если бы не он, давно бы нас мыши отсюда выжили.
И действительно, Уильям, только что перед этим смиренно лежавший, свернувшись клубочком на коврике подле трона, неожиданно вскочил, навострился и стремглав выскочил из залы.
– Ну так что же, князь, у вас ко мне все? – проводив кота долгим взором, спросил Александр.
– Все, Ваше Величество. Или нет, – спохватился Длиннорукий, – Новая Ютландия всегда поставляла мухоморы ко столу, – тут князь непритворно вздохнул, – незабвенного князя Григория, и Его Сиятельство барон Альберт не хотел бы этот обычай прерывать…
– A, ну насчет этого – к Виктору, – с облегчением сказал король, -мухоморами он заведует. И вообще хозяйскими делами. Слуги вас к нему проводят.