– Я должен подумать, – ответил Альберт. – Такие дела с наскока не решить.
Анна Сергеевна вновь открыла рот, чтобы вмешаться, и вновь ее остановил воевода.
– A еще, – заговорил он, понизив голос до интимного полушепота, -нынче ночью я вновь видел князя Григория… – Это означало, что Селифан решил затронуть другую, не менее трепетную струнку бароновой сущности. – И он сказал мне: «Что ж вы не выполняете усех моих заветов? Даже мой замысел у Мухоморье до конца довести не можете!»
Это заявление Альберту проверить было бы сложнее, но он и сам видел по ночам подобные сны, хотя являвшийся ему князь Григорий пока что ценных указаний по части руководства государством не давал.
– Ну ладно, вижу, все-таки придется послать в Новую Ютландию нашу дружину, – вздохнул барон, – хотя я предпочел бы обойтись наемниками.
– Ну так завтра же с утра и выступим, – обрадовался воевода. – Если ты не против, то я сам поведу войска в наступление!
Не удержавшись, Анна Сергеевна громко фыркнула. Селифан поглядел на нее с укоризной.
– Не будем спешить, – охладил воеводин пыл барон Альберт. – Завтра с утречка заходите ко мне, обговорим подробности. Ну и для вас, уважаемая Анна Сергеевна, дельце найдется.
Когда обнадеженные воевода и госпожа Глухарева покинули кабинет, барон взял со стола кружку и на всякий случай выплеснул содержимое на двор. Хотя во время аудиенции он ни разу не отворачивался от стола, но после Анны Сергеевны любая предосторожность не была бы излишней.
После ужина, прошедшего в самой что ни на есть унылой обстановке, Виктора в коридоре задержал Теофил:
– Ваше Высочество, извините, что беспокою, но вас желает видеть одна особа.
– Что за особа? – безо всякого интереса спросил Виктор.
– Молодая девушка. Говорит, что пришла с болот…
Виктор невесело усмехнулся:
– Неужели вы полагаете, Теофил, что мне теперь до девушек? Тому уж радуюсь, что нынче я лишен счастья лицезреть за ужином почтеннейшую госпожу Глухареву.
– Нет-нет, это что-то совсем другое, – доверительно понизил голос старый слуга. – Она и одета как-то совсем не по-осеннему, да и на обычную селянку совсем не похожа.
– Ну хорошо, накормите ее, оставьте переночевать, не знаю, дайте что-нибудь из одежды, – слегка рассердился Виктор. – Мне ли вас учить?
– Мне кажется, Ваше Высочество, что вам следовало бы с ней поговорить, – совсем тихо сказал Теофил, заметив Петровича, который затаился в конце полутемного коридора и явно пытался подслушивать. – Поверьте моему жизненному опыту – она тут неспроста.
– Ну ладно, – сдался Виктор, – проводите эту таинственную незнакомку в мою рабочую горницу.
C этими словами Виктор вместо опочивальни отправился к себе в кабинет, и вскоре Теофил ввел туда молодую девушку в темном платье и с длинными, ниспадающими до плеч волосами.
– Прошу вас, сударыня, – нарочито сухо указал Виктор на кресло.
– Приношу извинения Вашему Высочеству, что отрываю от важных государственных забот, – проговорила гостья, усаживаясь в кресло и оправляя платье.
– Попрошу к делу, – буркнул Виктор, стараясь не смотреть на девушку. – Кто вы и что вам от меня нужно?
– Извините, я хотела бы поговорить с вами наедине, – искоса глянула девушка на Теофила. Слуга молча повернулся, но Виктор остановил его:
– Сударыня, Теофилу я доверяю всецело. Так что смело можете говорить при нем.
– Ну ладно, – вздохнула гостья, – тогда сразу к делу. Я – княжна Марфа.
– Очень приятно, – усмехнулся хозяин. – A я – принц Виктор.
– Нет, Ваше Высочество, вы, кажется, не совсем поняли, – чуть нахмурилась девушка. – Я – княжна Марфа Ярославна, из рода князей Шушков, превращенная в лягушку более двухсот лет назад по указанию князя Григория.
Услышав это, Теофил удивленно поднял брови. Виктор же, кажется, не особо удивился:
– Я вам, конечно же, м-м-м, верю, но чем вы могли бы подтвердить ваши слова?
Марфа ненадолго задумалась:
– Кроме меня самой, это может подтвердить Иван Покровский, который и был тем самым Иваном-царевичем, что поцеловал лягушку и превратил ее обратно в меня. Еще это мог бы подтвердить господин Херклафф, тот колдун, который меня заколдовал, но его, должно быть, давно уж нет в живых…
– Ну, Херклафф-то и по сей день живее многих живых, – заметил Виктор, – а в настоящее время, сколь мне ведомо, находится в Белой Пуще. Сомневаюсь только, что он стал бы что-либо подтверждать, даже если бы его очень об этом попросили… Да, так где же ваш Иван-царевич?
– Ивана можно найти в ближайшей корчме, где он остановился на ночь, -объяснила Марфа. – Но завтра вы его вряд ли там застанете.
– Мы могли бы послать за ним, – почтительно предложил Теофил.
– Думаю, это ни к чему, – подумав, сказал Виктор. – Тем более что вряд ли свидетельству господина Ивана Покровского можно будет доверять больше, чем словам нашей уважаемой гостьи.
– Но, Ваше Высочество!.. – возмутилась княжна.
– Извините, сударыня, я не хотел бросать тень сомнения ни на вас, ни на кого бы то ни было, но нужны доказательства.
– Ну, разве что… – Княжна запустила руку под высокий воротник платья и извлекла оттуда медальон на серебряной цепочке. – Здесь наш родовой знак.
Виктор бросил мимолетный взор на медальон, перевел его чуть выше, на лицо Марфы и, встретившись с прямым спокойным взглядом княжны, отвел глаза в сторону:
– Я в этих родовых знаках ничего не смыслю…
Теофил деликатно кашлянул:
– Ваше Высочество, можно было бы пригласить господина Пирума.
– A ведь верно! – обрадовался Виктор. И пояснил для гостьи: – Пирум – это наш древлехранитель и скрижалеписец.
Теофил бесшумно вышел из комнаты. Виктор молчал. Молчала и Марфа. Наконец хозяин разомкнул уста:
– Сударыня, пока вы здесь, вам не следует никому больше говорить, что вы – княжна Марфа.
– Почему? – гордо вскинула голову гостья.
– Видимо, вы еще не знаете истинного положения вещей и в Белой Пуще, и у нас в Новой Ютландии… Ну что там опять?!
В коридоре раздался какой-то шум, визг, а затем в кабинет вошел летописец Пирум в сопровождении Теофила.
– Да там, похоже, опять наш Уильям с господином Петровичем повздорил, – скорбно вздохнув, пояснил слуга.
– Вечно с этим Петровичем всякие приключения, – проворчал Виктор. -Кота уже неделю никто не видал, а Петрович… Ну ладно, ближе к делу. Я пригласил вас, господин Пирум, дабы посоветоваться по некоему вопросу, в котором вы, несомненно, разбираетесь куда лучше меня.
– Сие зело похвально, что Ваше Высочество залюбопытствовали древними скрижалями, ибо прошедшее наше всегда остается с нами, – неторопливо заговорил Пирум. – И мы должны помнить наше прошедшее, дабы не порвалась нерасторжимая связь времен…
– Господин Пирум, прошу вас посмотреть на родовой знак, изображенный на медальоне у этой девушки, – прервал Виктор мудрствования летописца.
Пирум перевел взор на Марфу и вдруг стал медленно оседать на пол. Теофил подскочил к нему и помог добраться до ближайшего кресла.
– Это она, – прошептал Пирум.
– Кто – она? – как ни в чем не бывало переспросил Виктор.
– Она, – несколько пришел в себя древлехранитель. – Княжна Марфа.
Девушка встала во весь рост.
– Я узнала тебя, – сказала она Пируму. И, оборотившись к Виктору, спросила: – Надеюсь, теперь Ваше Высочество более не сомневаетесь в правдивости моих слов?
– Да, – коротко ответил Виктор. И, немного помолчав, обратился к Теофилу и Пируму: – У меня к вам будет одна настоятельная просьба. Или даже приказание. Никто в замке, кроме нас троих, не должен знать, кто эта девушка на самом деле. И князь Длиннорукий – в особенности.