Выбрать главу

Вскоре путники вышли к равнине, расчерченной канавками и «грядками», но с противоположной стороны, нежели накануне Покровский.

– До памятного знака здесь напрямую не доберешься, – пояснил Грендель. – Пройдем по соседней «грядке» и попробуем разглядеть, что там и как.

Однако не успели они сделать и нескольких шагов, как сзади раздался грубый окрик:

– Стоять и не двигаться!

Дубов оглянулся – в самом начале «грядки», по-гестаповски расставив ноги, стоял здоровенный наемник с «калашниковым» наперевес.

– Бежим, – шепнул Грендель. – Эта «грядка» сквозная.

– Бесполезно, – ответил Василий, – он нас просто пристрелит. – И, обращаясь к наемнику, громко спросил: – В чем дело, товарищ?

– Тамбовский волк тебе товарищ! – злобно выкрикнул наемник. – Стоять и не рыпаться! Идти за мной! Шаг вправо, шаг влево – стреляю!

– Извините, гражданин наемник, – с трудом вклинился в содержательную речь боярин Василий, – но как нам идти за вами, если вы велели стоять и не рыпаться?

Наемник попытался задуматься, но тут Грендель, не открывая рта, негромко, но грозно зарычал по-волчьи. Даже Василий от неожиданности вздрогнул, а наемник заозирался, попятился и, поскользнувшись о сырой лишайник, бултыхнулся в канавку.

Василий бросился было на помощь, но Грендель его остановил:

– Тут мелко, не утонет.

Дубов однако же наклонился и поднял автомат, зацепившийся за кустик. Стоявший почти по пояс в холодной воде наемник в бессильной злобе наблюдал, как Василий отсоединил магазин от автомата и разбросал патроны по канавке. Затем туда последовал и сам «калашников».

– Ну и что будем с ним делать? – обратился Дубов к Гренделю, завершив акт разоружения. – C собой тащить – много мороки.

– Загрызть, и дело с концом, – предложил Грендель. Наемник, не знавший, что добросердечный экс-оборотень никого толком не загрыз даже в бытность полуволком-получеловеком, дико заверещал и, вскарабкавшись на параллельную грядку, очень резво побежал прочь.

– Любопытненько, – пробормотал Василий, поднимая с земли небольшой предмет, оказавшийся записной книжкой. – Надо бы изучить…

Поскольку книжка не имела алфавитного указателя, то имена, адреса и телефоны были записаны, так сказать, в порядке поступления и ярко отражали биографию обладателя книжки за последние несколько лет: Тбилиси, Баку, Вильнюс, Рига, Тирасполь, Москва, Сухуми, затем Кислоярск, Старгород-Придурильский – этапы большого, но бесславного пути.

На одной из последних страниц Василий увидел стихотворные строчки с примечанием "Поется на мотив «Надежды». Песня начиналась так:

"Светит наша красная звезда.Не надейтесь – мы еще живыеИ в крови потопим города,Чтоб жила единая Россия.
Нынче будем боженьку молить,Дал бы сил на мятежи и встряскиИ помог Державу возродитьОт Финляндских скал и до Аляски…"

Дубов брезгливо перевернул страницу – и наткнулся на несколько знакомых имен, записанных в столбик:

Боярин Василий.Беовульф.Грендель.Чумичка.Надежда.

Дедуктивная мысль сыщика Дубова незамедлительно заработала: «Так-так, что могло объединить эти пять имен в записной книжке наемника? Можно допустить, что у него или у его шефа Мыльника имеются свои счеты к детективу Василию Дубову, но причем тогда тут боярин Василий? Постойте-постойте, а сам ли он это писал?»

Василий перевернул страницу назад:

"…И чечен сумеем затопить

Кровью молдаван и прибалтийцев…"

Дубов попытался мысленно пропеть эти слова на мелодию одной из своих любимых песен и тут же с отвращением перевернул страницу вперед. Почерк полностью совпадал.

«Скорее всего, он записывал имена под чью-то диктовку. Но под чью? -Василий еще раз внимательно просмотрел список. – Если меня он записал как боярина Василия, то отчего тогда и Надя не значится как паж Перси? И причем тут Беовульф, Грендель и Чумичка?»

От размышлений его оторвал голос Гренделя, который все это время изучал оконечность тупиковой «грядки», до которой напрямую было бы рукой подать -через канавку.

– Похоже, что вчера ваш Иван-царевич здесь и побывал, – сказал Грендель. – Гляньте, как там истоптано. A чуть дальше на кустарнике веточка отломана.

– A почему вы уверены, что это именно Иван-царевич? – нехотя оторвался от дедукции боярин Василий. – Может быть, просто кто-то грибы собирал.

Грендель отрицательно покачал головой:

– Нет-нет, на этой «грядке» никто грибов не собирает. Оттого-то она и такая заросшая.

– A что так?

– Ну, во-первых, суеверия. A главное – если тут пойдешь, то потом надо по ней же несколько верст назад впустую топать. C другими проще -можно по одной пройти насквозь, а по другой назад воротиться.

– Ну и что же Иван-царевич?

– A Иван-царевич, как я вижу, пошел другим путем – прямо через канавку. Да идемте, я вам все покажу.

Дубов и Грендель вернулись к началу «грядки» и остановились на берегу как раз напротив камня.

– Видите, как тут мох ободран? – указал Грендель. – Значит, он пытался выбраться наверх.

– И как, удачно?

– Сейчас глянем… Да, похоже, что удачно. Видите следы наверху? Стало быть, нам надо двигаться вон туда. – Грендель махнул рукой в сторону елового перелеска.

«Херклафф! – вдруг осенило Дубова. – Меня он знает только как боярина Василия, а Надю – и как пажа, и как Надю. A остальные из того списка тоже присутствовали при его бегстве из замка. Все ясно – людоед нанял этого наемника, а может, и не его одного, чтобы „прощупать“ всех тех, кому мог достаться оброненный им магический кристалл…»

– A вот здесь ваш Иван-царевич что-то варил из грибов, – снова оторвал Василия от раздумий голос его спутника. – Видите, следы костра, а кругом грибы срезанные.

– Ну и куда же дальше?

– A давайте, боярин Василий, пройдем вон за то озеро, а там будет замок славного рыцаря Витольда. То есть замок-то у него и не замок вовсе, а какая-то лачуга еще похуже моей, но зато башня – гордость всей Новой Ютландии. C нее открывается хороший вид на болота, может и разглядим, где там чего.

– Да, это было бы неплохо, – согласился Дубов, и спутники двинулись по еле заметной тропинке в сторону маленького болотного озерца – как подозревал Василий, навстречу новым приключениям.

x x x

Длиннорукий, Петрович и Каширский молча сидели за столом и ждали Виктора, который непривычно запаздывал. Слуги под руководством Теофила подавали на стол скромный завтрак, а Соловей то и дело поглядывал на кувшин с вином, не решаясь налить себе, пока не появится хозяин.

Когда же дверь трапезной отворилась, то лица сидящих за столом удивленно вытянулись: Виктор вошел не один, а вместе с некоей молодой девушкой, одетой в скромное темное платье.

– Прошу вас, сударыня, – указал Виктор на место во главе стола, где он обычно сидел, а сам уселся немного в сторонке. – Господа, позвольте вам представить нашу уважаемую гостью, графиню Загорскую. Как я понял, это дочка одного из наших славных рыцарей, не так ли?

Гостья, немного помедлив, чуть заметно кивнула. Петрович раскрыл было рот, чтобы разоблачить лже-графиню, но Длиннорукий его остановил.

– Погоди, еще не время, – шепнул князь.

Так как Виктор уже накладывал себе в тарелку что-то вроде овсяной каши, то и Петрович налил полную кружку вина и залпом выпил, как всегда не закусывая.

– Ах да, сударыня, так я же забыл вам представить моих, м-м-м, друзей, – снова заговорил Виктор. – Князь Длиннорукий. – Князь привстал и слегка поклонился. – Господин Петрович. – Соловей лишь икнул и утерся грязным рукавом. – Господин Каширский, лекарь и, так сказать, человек изрядных знаний.

Графиня милостиво кивнула всем троим, но мимолетный взгляд, брошенный на Виктора, откровенно говорил: «Ну и дружки, однако же, у Вашего Высочества».