– Да-да, продолжайте, князь, – рассеянно попросил Виктор, – я вас внимательно слушаю.
– Ну, бегство поэтов – еще цветочки, – охотно продолжал Длиннорукий, – а вот ягодки зреют в замке Беовульфа, где сей мерзкий рыцарь собрал вокруг себя прочих себе подобных, и они уже куют замысел идти в поход на вас!
– A, ну и прекрасно, – махнул рукой Виктор.
– Что прекрасно?! – едва не подавился князь куском рыбы. – Да вы, Ваше Высочество, вообще слышите, что я говорю, или эта ваша гостья так вам голову заморочила, что вы уже ни хрена не соображаете?
– Проклятая дикая кошка, – злобно пробормотал Петрович и отхлебнул вина.
– A кстати, где она теперь? – продолжал Длиннорукий. – Отчего ее нет за ужином?
– A вот это, князь, не ваша забота, – строго посмотрел на него Виктор. – Графиня Загорская не обязана давать отчет кому бы то ни было, а тем более вам.
– Извините, Ваше Высочество, – тут же умерил пыл Длиннорукий, – но положение таково, что ваша власть под угрозой! Ах да, я еще не сказал вам главного. – Князь выдержал многозначительную паузу. – У Беовульфа объявился ваш почтенный дядюшка, и того гляди он возглавит заговор рыцарей, которые уже сползлись, как паршивые тараканы, в замок негодяя Беовульфа! -Так как и эту весть Виктор воспринял с равнодушной обреченностью, то князь продолжал вываливать дурные новости: – A еще там и слуга боярина Василия, ну, помните, тот парнишка, что был с ним в прошлый приезд. Так вот, -торжественно поднял Длиннорукий полупустой кубок, – теперь он переоделся в бабское платье!
– Кто, боярин Василий? – злобно процедила Анна Сергеевна. – От него еще и не такого можно ждать…
– Какой еще боярин Василий? То-то что слуга! И теперь он предается противоестественному блуду с так называемыми доблестными рыцарями! – От избытка чувств князь вскочил из-за стола. – И вообще, чем там занимаются рыцари, так это просто уму непостижимо! Пьют как свиньи, распевают похабные песенки, ублажают похоть всеми неестественными способами, не гнушаясь услугами своих лошадей и собак!.. A Ваше Высочество ничего не делает, дабы пресечь все эти бесчинства, творящиеся в подведомственном вам государстве!
– A что я могу сделать?! – не выдержал Виктор. – Вы сулили, что из Белой Пущи придет помощь, и где она? Не знаю насчет Беовульфа и рыцарей, но ваши наемники действительно пьют как свиньи и уже начинают незнамо куда исчезать. Королевская гвардия давно куда-то пропала, и скорее всего, что теперь она тоже у Беовульфа. Так что если завтра сюда заявятся рыцари или кто бы то ни был, то дать отпор будет просто-напросто некому. Вот об этом вам следовало бы подумать, а не о том, кто там в каком платье!
– Так-то так, – почесал плешь Длиннорукий. Но тут раздался глухой стук – это Петрович упал под стол. Князь кинулся его оттуда извлекать, довольный уж тем, что на сей раз Соловей не учинил за столом очередного непотребства вроде размахивания ножами и приставания к дамам.
Леший за стойкой привычно протирал кружки, а за длинным столом пировали рыцари. Впрочем, сказать, что они пировали, было бы большим преувеличением, поскольку их предводитель господин Флориан не отличался любовью к вину и шумным застольям. Так что пир вернее было бы назвать просто скромным ужином в ожидании, покуда кикиморы, срочно вызванные корчмарем на подмогу, приготовляли рыцарям горницы для ночлега.
За отдельным столиком, как обычно, сидел водяной и потягивал из кувшина свою любимую водицу, которой он за вечер успел выпить едва ли не больше, чем Флориан вместе с его рыцарями – вина.
Влив в себя очередную кружку, водяной подошел к стойке:
– Ну вот, наконец-то у тебя приличные постояльцы. Чего ж ты не радуешься?
– A я радуюсь, – хмуро ответил леший. – Да обратно все не к добру. Что рыцарям делать положено? Пить вино, петь всякие непристойные песни да прочие безобразия учинять, а эти сидят, как на тризне, и хоть бы словечко кто сказал. Не к добру!
– Значит, неправильные рыцари, – хмыкнул водяной.
– Какова жизнь, таковы и рыцари, – отрезал хозяин.
Но тут в дверях заслышался осторожный стук.
– Кого там черти еще принесли, – озабоченно проворчал леший. – Да толкайте сильнее, не заперто!
Дверь, как обычно, ввалилась вовнутрь, а следом за нею показались уже известные корчмарю боярин Василий, Грендель и Иван Покровский. Из-за их спин выглядывали еще несколько человек в оборванных нарядах. Не только водяной и леший, но даже рыцари с любопытством уставились на новых гостей.
– Прошу вас приютить этих людей хотя бы на ночь, – сказал боярин Василий. – Долго им оставаться здесь нельзя, так как они бежали с каторжных мелиоративных работ.
– Что, простите? – вежливо переспросил славный Флориан, не разобравший столь мудреных словечек.
Вперед выступил Грендель:
– Они бежали с болота, где Виктор заставлял их копать канавы, неужели не ясно?
– A, так это же поэты! – сообразил Флориан, и с его чела тут же слетело обычное угрюмо-надменное выражение. Как и многие его собратья, сей доблестный рыцарь был неравнодушен к высоким искусствам. – Господа поэты, вы находитесь под нашей защитой. И пусть кто-то попробует сюда сунуться -наши мечи будут к их услугам!
– Ну вот, мало было мне напастей, – проворчал леший. – Уж теперь точно мою корчму прикроют…
– Вы можете дать им пристанище на одну ночь? – повторил Василий.
– Мы, конечно, завсегда гостям рады, – вздохнул хозяин, – да только все горницы заняты рыцарями. Ума не приложу, где еще ваших поэтов поселить?..
– Ну ладно, тогда мы отправимся в замок Беовульфа, – решил Василий, – там уж места хватит.
– Погодите, – остановил его Флориан, – на ночь глядя вам идти опасно. A если вас по дороге подловят наемники?
– Что вы предлагаете? – напрямую спросил Грендель.
– Очень просто – мы не пойдем спать, а будем тут пировать всю ночь, – заявил Флориан. – Так что горницы для господ поэтов свободны. Хотя, конечно, если уважаемые поэты изъявят желание к нам присоединиться, то милости просим. Эй, хозяин, неси нам вина, гулять так уж гулять!
– Сей миг, господа! – обрадовался леший и поспешил в кладовку за вином.
– Может быть, покамест поэты нам что-нибудь почитают? – предложил один из рыцарей. Стихотворцы по-прежнему стояли в дверях и с опаской наблюдали за происходящим, еще не веря в свое спасение.
– Да вы проходите, садитесь, – заметив их нерешительность, предложил Флориан. – Места за столом хватит на всех.
Поэты один за другим несмело подошли к столу, но сесть не решались, хотя рыцари и подвинулись на деревянных скамейках.
– Да погодите вы, поэты ж еще не оправились после всего, – пришел на помощь Грендель. – Давайте лучше я!
– Просим, просим! – радостно загалдели рыцари.
– Что ж, сделайте одолжение, – присоединился к ним и сам Флориан, давно знакомый с творческими наклонностями Гренделя.
Бывший оборотень встал у стены, скрестив на груди руки, немного помолчал, как бы входя в соответствующее настроение, и заговорил торжественнымпротяжным голосом:
«A, это ж продолжение той баллады, что он читал нам с Беовульфом на берегу ручья, – сообразил Василий. – В тот раз она помогла нам выйти на верный путь. Что-то будет теперь?..»
Грендель продолжал, все более упиваясь стихами: