– Не налетят, и не надейтесь, – прогудел Беовульф, слушавший разглагольствования славного Фердинанда с недоверчивой ухмылкой. – Они же не дураки – соваться ко мне! Сам я, правда, с этими гадами никогда не сталкивался, но уверен, что уж они-то обо мне наслышаны! – Беовульф самодовольно топнул ногой, и замшелая черепица жалобно заскрипела.
– Да все это пустяки, – вступил в содержательную беседу второй покоритель драконов, Леонтий. – Вот у меня был случай, так уж случай. Отправился я как-то на охоту. Ну там волков дюжину настрелял, медведей, прочей разной мелочи, и вижу – на опушке пасется дракон. Травку, понимаете, щиплет. Мне бы пройти мимо, он же меня не трогает, а что-то меня стукнуло -вот кто увенчает мою удачную охоту! Хватаю это я лук, а стрелы как назло остались у моего слуги, а слуга малость поотстал. Но не упускать же такой случай! Я как раз сливы с собою прихватил. Взял я сливовую косточку и стрельнул ею из лука да по дракону, а сам спрятался в кустарник. И, видать, угодил ему, бедолаге, прямо в лоб! Дракон аж взвился, по сторонам озирается, а никого не видит. И что ж вы думаете? – Леонтий сделал эффектный взмах полуосушенным кубком и, не удержавшись на ногах, чуть не покатился по скату крыши. К счастью, рыцари вовремя его удержали и отвели от края подальше. -Да, так что ж вы думаете? – как ни в чем не бывало продолжал Леонтий. – Не прошло и года, как встретил я своего дракона, а на голове у него…
Однако договорить Леонтий не успел, так как неподалеку от него прямо на крышу бухнулось что-то очень большое и слегка отдающее перегаром. Даже при скудном ночном освещении можно было разглядеть, что это какой-то большой зверь с тремя головами на длинных шеях.
– Дракон! – только и смог вымолвить Беовульф. – Ну, вы даете!
– Что? Где дракон?! – в ужасе завопили рыцари, а громче всех -Фердинанд и Леонтий.
– Ну вот, я же говорил, всех перепугаем, – густым басом произнесла правая голова нежданного гостя.
– Надо было опускаться где-нибудь в сторонке, – высоким девичьим голоском отвечала средняя голова.
– Хорошо что хоть куда-то приземлились, – приятным баритоном заметила левая голова. – В такой темноте летать – сплошная глупость. Как ты считаешь?
Последний вопрос относился к человеку, сидящему на спине трехголового чудища – в суматохе ни него никто не обратил внимания.
– Ба, да это же мой лучший друг! – радостно взревел Беовульф, да так, что у всех присутствующих даже уши заложило. – Господа, не пугайтесь, к нам прилетел уважаемый колдун Чумичка. Ну, я вам рассказывал, тот, кто помог нам извести князя Григория. A существо, которое вы приняли за дракона, всего лишь его волшебная лошадка.
– Ничего себе лошадка, – проворчал из-за трубы Фердинанд.
– Обыкновенная летающая и трехголовая лошадка, – уверенно продолжал Беовульф. – Или я не прав?
– Я тебе покажу лошадку! – вдруг взъярилась правая голова. – Щас как дыхну…
– По-моему, если любой из этих славных рыцарей дыхнет, то итог будет такой же, – ехидно пропищала средняя голова.
– Пьянство – враг человечества, – с важностью заключила левая.
– A я все равно дыхну, – упрямо заявила правая голова. – Пущай узнают, что я за лошадка!
– Погоди, Полкан, не надо, – вступился Чумичка. – Господа, это, конечно, никакая не лошадь, а Змей Горыныч. Но не бойтесь, он не кусается.
– Еще как кусается, – не унималась правая голова. – Это ж надо ж -лошадь!..
– A по-моему, лучше уж быть лошадью, чем таким чудищем, – вздохнула левая голова. – Правда, княжна?
– A ну вас к лешему, – проворчала средняя. – Пустые разговоры…
Оставив Горыныча перебраниваться между собой, Чумичка отвел Беовульфа в сторонку.
– Но на самом деле это даже не Змей Горыныч, – тихо сказал колдун. -Только об этом никто не должен знать. До поры до времени.
– A кто же? – вполголоса удивился Беовульф.
– Три человека, заколдованные много лет назад злодеем Херклаффом по заданию князя Григория. Та голова, что справа – белопущенский воевода Полкан. Слева – боярин Перемет. Оба были ярыми врагами Григория.
– A посередине?
– A посередке – княжна Ольга. Дочка князя Ивана Шушка и жена Григория.
– Вот оно что, – удивленно протянул хозяин. – То-то боярин Василий чего-то намекал насчет судьбы Ольги… И что же, теперь им до скончания веков оставаться в такой образине?
– Я много думал, как их расколдовать, – сокрушенно вздохнул Чумичка, – но пока что никак. Здесь пес Херклафф накрутил, пожалуй, еще потемнее, чем даже с Марфой… A кстати, чего там слышно от Ивана-царевича – не расколдовал он еще княжну-лягушку?
– Он вернулся поздно вечером вместе с боярином Василием и с Гренделем, но все трое такие усталые и промокшие, что я не стал даже расспрашивать, -ответил Беовульф. – Однако никакой княжны с ними не было, это точно.
– Ну ладно, подождем до утра, – проворчал Чумичка. – Можно пока Горыныч у тебя на крыше побудет? Умаялся, бедняга, покамест сюда летели.
– Да на здоровье, – радушно махнул рукой Беовульф. – Ты не гляди, что все обветшало, строилось-то на века!
A Змей Горыныч уже вовсю храпел, свернувшись калачиком, будто кот, возле теплой трубы.
Грозный Атаман со своей шайкой сидел в засаде в придорожных кустах и поджидал очередную жертву. Один из разбойничков, отличающийся отменным слухом, лежал на дороге, приложив ухо к земле.
– Ну, что там? – то и дело нетерпеливо спрашивал Соловей. – Уж три дни никого не грабили, куды ж это годится?!
– Тише! – крикнул слухач. – Кажись, едет.
– Всем приготовиться! – взвизгнул Петрович. – Сейчас будем грабить и убивать. – И, спохватившись, добавил: – Токмо справедливости ради.
– A насиловать будем? – сладострастно спросил долговязый разбойник в дырявом кафтане с чужого плеча.
– Цыть! – прикрикнул Петрович. – Мы не насильники какие, а того-этого. Ради всеобщего счастья и все такое, чтобы, понимаете, все равны.
– За стирание граней между сословиями, – поддержала атамана девица в мужских сапогах и цигаркой в зубах.
– Ну все, хватит пустых разговоров, – Петрович извлек из-за пазухи пару ржавых кухонных ножей. – Всем приготовиться, а то получится опять как в прошлый раз!
– Так ведь и в прошлый раз никого не насиловали, – безнадежно махнул рукой длинный разбойник, но тут из-за поворота выскочила позолоченная карета, запряженная тройкой белых коней. Слухач едва успел соскочить с дороги.
Петрович со всей ватагой выскочили из кустов и окружили карету.
– Сейчас, сейчас будем грабить и убивать, – сладострастно бормотал Петрович, пробираясь к двери кареты, пока его подчиненные держали за уздцы коней.
– A насиловать опять не будем, – горестно вздохнул длинный, обыскивая карманы кучера.
Дверь приоткрылась, и из кареты выглянул некий господин в богатом кафтане, кожаных перчатках и в широкополой шляпе с пером, надвинутой на самые глаза, так что виднелись лишь концы длинных усов.
– Видать, богатенький, – радостно осклабился Грозный Атаман. – Ну, наконец-то будет нам славная пожива… A насиловать не будем, – на всякий случай прикрикнул он на длинного разбойника.
– Что вам угодно, господин? – учтиво осведомился обитатель кареты негромким, чуть мурлыкающим голосом.
– Господа все в Царь-Городе, – грубо ответил Петрович. – Грабить буду, понятно?
– A, понятно, понятно, – радостно закивал богатый господин. – К вашим услугам. – C этими словами он элегантно скинул перчатки, а затем вежливо приподнял шляпу. На Петровича глядела огромная морда белого кота.
Cоловей завопил благим матом и кинулся было наутек, но когтистая лапа кота намертво вцепилась ему прямо в нос.