– Что такое, Петрович? – вскочила полная дама. – В чем дело?!
– Жжется, как огонь! – неблагим матом завопила разбойница. – Колдун проклятый!! – И она со всех ног побежала прочь, не разбирая дороги. Ее спутница грузно поднялась и потрусила следом, привычно сунув под сарафан чайную ложечку, хотя та была не золотая, а оловянная.
– Эх, такой вечер испортили, – вздохнул Иван-царевич, снимая с огня вскипевший котелок. – Но что там со стрелами?
Покровский с опаской потянулся к золотой стреле и дотронулся до нее кончиком пальца – стрела оказалась столь же прохладной, как и земля, куда ее уронила незадачливая грабительница.
Ужин в королевской трапезной прошел на редкость тихо и даже печально. Князь Длиннорукий и Петрович, обычно хоть как-то разнообразившие трапезу болтовней и пьяными выходками, на сей раз вообще отсутствовали. Даже Каширский не был по-всегдашнему велеречив, а Анна Сергеевна, если порой и отпускала злобные реплики в адрес всего и вся, то делала это скорее по привычке. Впрочем, и лекарь, и госпожа Глухарева, отужинав, вскоре под благовидными предлогами покинули залу.
Виктор же все не решался встать из-за стола. Во время ужина он почти не притронулся к еде и угрюмо глядел в тарелку, изредка поднимая взор на княжну Марфу, сидевшую напротив него, на другом конце длинного стола. Княжна чувствовала себя не очень-то уютно в такой напряженной обстановке, но тоже не решалась покинуть трапезную. Слуги переминались с ноги на ногу, не зная, что им делать.
В залу почти вбежал Теофил:
– Ваше Высочество…
– Да, Теофил, слушаю вас. – Виктор, кажется, был даже рад, что кто-то прервал тяжкое молчание.
– Ваше Высочество… э-э-э… Вы позволите убирать со стола?
– Да-да, убирайте, – поспешно ответил Виктор. – Могли бы и не спрашивать. Если, конечно, кня… графиня не желает продолжить трапезу.
– Нет-нет, благодарю вас, – отказалась Марфа.
Слуги, словно того и ждали, кинулись уносить со стола немногочисленную посуду, а Теофил наклонился к Виктору и что-то зашептал на ухо. Марфа заметила, как тот побледнел.
– Вы уверены? – тихо спросил Виктор.
– Многие видели, – столь же тихо ответил Теофил. – Какие будут указания?
– Никаких.
Оставшись вдвоем с Марфой, Виктор негромко произнес:
– Графиня, мне нужно вам кое-что сказать.
– Что? – не расслышала княжна. – Ваше Высочество, вы не позволите мне пересесть поближе?
– Да зачем, я сам, – с этими словами Виктор поднялся из-за своего места и пересел на уголок стола рядом с Марфой. – Княжна, я должен с вами поговорить. Днем, на башне, нам помешали…
– А вы не боитесь, что нас могут подслушать? – Марфа положила ладонь на руку Виктора.
– Теперь это уже не имеет значения, – вздохнул Виктор. – Да и кому тут подслушивать – все разбежались. Знаете, что мне только что сказал Теофил? Что вблизи нашего замка видели вооруженных рыцарей от десяти до пятнадцати человек. И передвигались они совершенно открыто, как будто ожидая, что мы на них нападем!
– Что за рыцари? – удивилась Марфа.
– Наш конюшенный разглядел среди них Флориана и, кажется, Гренделя. Скорее всего, их послал мой дядя, чтобы разузнать, как тут и что. – Виктор немного помолчал. – А ведь они могли сами, сходу, не дожидаясь подкрепления, захватить замок!
– Почему же они этого не сделали?
– Почему? Да только потому что не знали, что здесь никого нет. Гвардия давно разбежалась, наемники разбежались, даже этого князя Длиннорукого с его полоумным Петровичем, и тех не видать! Но уже завтра рыцари будут здесь, вне всяких сомнений.
– И об этом вы хотели со мною поговорить? – несколько удивилась Марфа.
– Да нет, о другом. – Виктор надолго замолк, будто раздумывая, говорить ли. А вернее, сам того не осознавая, он тянул время, боясь остаться наедине со своими горькими думами.
В залу вернулся Теофил:
– Ваше Высочество, будут ли еще какие приказания?
– Нет, Теофил, – устало проговорил Виктор. – Благодарю вас за безупречную службу. Идите спать, а утром разбудите меня пораньше.
– Будет исполнено. – Теофил поклонился и вышел из залы.
– Ваше Высочество, кажется, вы хотели мне что-то сказать? – напомнила княжна.
– – Да… Возможно, мы с вами уже никогда больше не увидимся. У вас вся жизнь впереди, а меня ждет либо темница, либо плаха.
– Ну зачем же так мрачно, – сочувственно покачала головой Марфа, однако Виктор перебил:
– Погодите, Марфа Ярославна, дайте договорить. Мы с вами больше не увидимся, и я хочу, чтобы вы знали… Не нужно меня жалеть – я пропащий человек. Даже много хуже, чем про меня говорят рыцари у Беовульфа. – И, заметив, что Марфа снова хочет возразить, продолжал еще настойчивее: – Да, да, это так. И если я могу еще хоть как-то оправдать себя в захвате власти, то в моем отношении к вам, княжна, мне не может быть никакого прощения.
– О чем вы, Ваше Высочество? – удивилась Марфа.
– Когда вы появились в замке, я сразу стал просчитывать на несколько ходов, как при игре в тавлеи. Я подумал, что сама судьба послала вас ко мне, дабы помочь в осуществлении моих дерзких намерений.
– Каким образом? – еще больше изумилась княжна.
– В Белой Пуще после смерти князя Григория идет свара за власть. Более того, Альберт и его упыри подыскивают послушного боярина из древнего рода, чтобы посадить на княжеский престол и править от его имени. И я надеялся убедить их, что вы, Марфа Ярославна, подошли бы им лучше всего. Шутка ли сказать – единственная уцелевшая из Шушков! А через вас и сам надеялся войти в силу и, как самое меньшее, добиться той помощи, что обещал для моих начинаний князь Григорий.
– Неужто вы всерьез думали, Ваше Высочество, что я согласилась бы стать такой подставной правительницей? – нахмурилась княжна.
– Поначалу я не знал, какая вы, – тяжко вздохнул Виктор. – Теперь я понимаю, что заблуждался в видах на вас. Но могло повернуться и иначе -вдруг борьба в Белой Пуще разгорится не на шутку, и тогда вы могли бы возглавить один из враждующих станов. А в случае удачи – как знать…
– Да, но ведь вы сами несколько раз предлагали мне покинуть замок, -возразила Марфа.
– Не столько ради вас, сколько ради самого себя, – заявил Виктор. -Мне стало известно, что ваша жизнь в опасности, и я думал, что вам до поры до времени лучше побыть в надежном месте, хотя бы даже в замке моего главного врага Беовульфа. Ведь вы нужны мне живой, а не мертвой…
– Мне кажется, Ваше Высочество хотите казаться хуже, чем на самом деле, – пристально глянула Марфа на Виктора. – Как будто вы нарочно пытаетесь вызвать у меня ненависть к себе.
– А знаете ли вы, что… – Виктор осекся.
– Что?
– Ну ладно, скажу. В общем, если бы не последние события, поставившие меня на грань гибели, то завтра я бы сказал, что люблю вас и предлагаю руку и сердце. И притворялся бы, чтобы достичь своих целей! А вы говорите -хуже, чем на самом деле.
Виктор замолк, как бы ожидая, что скажет Марфа. Но та молчала.
– Марфа Ярославна, неужели и теперь вы останетесь в замке? – вновь заговорил Виктор, когда молчать стало совсем невмоготу. – Завтра здесь будут рыцари и начнется что-то невообразимое. Вам нужно отсюда уходить. Если желаете, то я помогу вам бежать за границу – у нас есть налаженные пути, по которым дядя переправлял туда беженцев из Белой Пущи. Решайтесь, пока не поздно!
– Я подумаю, – тихо промолвила княжна. – А почему бы вам самим не воспользоваться этими налаженными путями?
– Нет-нет, это исключено, – решительно отказался Виктор. – Я должен ответить за свои дела. Да и куда бежать – от себя не убежишь. – И как бы устыдившись последней громкой фразы, к коим никогда не был склонен, Виктор заговорил нарочито по-деловому: – Время еще есть. Если надумаете последовать моему совету, то обращайтесь к Теофилу. Или прямо ко мне.
– Но ведь вы же будете спать, Ваше Высочество, – возразила княжна.