– Билл сказал, что её напугал громкий звук, когда он пас овец неподалёку от Дайспер Холла. Мэйзи опрометью кинулась куда-то и пропала, – выпалила Этта, и её глаза расширились от ужаса. – И ещё он заявил, что, дескать, тамошние монстры вернулись!
По плечам у меня пробежал озноб.
– Я слышала кое-что, похожее на… – начала я и осеклась, пытаясь подобрать слова, которыми можно было бы описать те звуки, но Этта перебила меня.
– Билл клялся, что от рычания задрожала земля, а все овцы бросились врассыпную! – Этта потёрла нос. – Я всегда думала, что на пустоши никого нет. А сейчас там происходит что-то плохое.
Интересно, родителям Этты тоже отправили письмо из Дайспер Холла? Хотя они ведь булочники, а не фермеры. Вряд ли они смогли бы ухаживать за какими-нибудь загадочными созданиями.
Кажется, Этта прочитала мои мысли.
– А ещё некоторые фермеры получают письма из Дайспер Холла с предложением о работе, но никто не взялся за неё: ни один из тех, о ком я слыхала. Папа уверен, что ничего хорошего из затеи не выйдет. В прошлый раз, когда в поместье жили странные существа, из-за них даже пострадали люди. С этим надо что-то сделать. Пока не поздно, – закончила Этта, передразнивая голос своего отца.
Тут кто-то позвал её из глубины дома. Этта раздражённо тряхнула головой, отгоняя мучное облако, клубящееся рядом.
– Пока, Кора, – бросила она.
Я кивнула в ответ и пошла искать маму.
Пока меня не было, толпа у дверей пекарни разрослась. Воздух гудел от разговоров. Отовсюду слышалось: «Монстры… письмо мисс Кавендиш», – по очереди ползли слухи один мрачнее другого. Часто звучало слово «проклятие». Интересно, это как-то связано с тем временем, когда Дайспер Холл был открыт для посетителей? Я решила ещё раз расспросить обо всём родителей. Если Этта знает, почему мне нельзя?
В поисках мамы я внезапно наткнулась на человека, которого меньше всего хотела бы встретить.
Тилли.
Она продиралась сквозь толпу во главе стайки друзей, разнюхивая, что к чему.
Если бы Тилли была животным, она оказалась бы волчицей, причём в самых худших волчьих чертах. Она всегда верховодила там, где измывались над слабыми, норовя их ущипнуть или осыпать жестокими насмешками. Все считали Тилли несносным ребёнком, которому сам чёрт не брат, но я знала, что она боится петуха на своей ферме.
Когда мы однажды купили там цыплят, петух нахохлился и с яростными воплями кинулся на нас, желая защитить кур. И вот тогда-то Тилли пустилась наутёк. С тех пор она затаила злобу на меня, потому что я видела её слабость.
Тилли всегда сопровождали её друзья. Они постоянно толкались, тявкали и цеплялись к посторонним. Фактически вся школа казалась мне стаей волков, ну а я чувствовала себя единственной овечкой.
Хорошо, что уже начались каникулы – и мне не придётся возвращаться в школу до осени, когда летние хлопоты на ферме закончатся.
Мне захотелось провалиться сквозь землю, но Тилли уже заметила меня, и её глаза сверкнули хищным блеском.
– Вот и ты, тварюга! – произнесла она, резко заворачивая в мою сторону. – Чего прячешься?
Стая за её спиной взвыла от хохота.
Щёки у меня заполыхали, а по телу пробежали мурашки, но я ничего не ответила. Если пёс рычит на тебя, не стоит огрызаться в ответ.
– Твоя семья тоже получила письмо? – осклабилась Тилли.
Надо быть осторожней. Тилли явно расставляла мне ловушку, а я не хотела в неё угодить. Лучше попридержать язык.
– Папа получил вчера письмо, но нам не нужны лишние деньги, – продолжала Тилли с кривой улыбкой.
У семьи Тилли был птичник. Они держали кур в крошечных клетках, где нельзя пошевелить ни ногой, ни крылом. Не ферма, а тюрьма.
Тилли вскинула голову, как будто её только что осенило.
– Но я слышала, что ваши коровы старые и хилые. Может, тебе бы лишние деньги пригодились?
Я засунула руки в карманы чуть ли не по локоть. Когда тебя достаёт Тилли – это неприятно. Но ещё хуже осознавать, что она права.
Нетерпеливо тряхнув волосами, Тилли сладенько пропела:
– Увидимся в школе!
Она метнулась куда-то вперёд. Стая бросилась за ней.
Я нашла маму возле рыбных рядов. Резкий запах солёной селёдки заставил меня поморщиться.
Мама увлечённо разговаривала с Патти, торговкой рыбой. Я замедлила шаг в надежде уловить, о чём они говорят.
– Это нехорошо… пугать народ. Как будто у нас мало проблем, – ворчала Патти.
Торговка вскрыла устрицу и понюхала её, прежде чем выбросить в ведро.
– Мне вообще вся ситуация кажется неправильной, – ответила мама. – Она имеет наглость держать опасных тварей в нашей округе, а потом ищет кого-то, кто будет выполнять грязную работу! Кто захочет вкалывать на неё… особенно после того, что случилось много лет назад?