Я вспомнила, как впервые наблюдала эти его молниеносные перемещения, как пугалась и вздрагивала. Сейчас я ни капельки не боялась моего цивилизованного вампира.
- И ты ни разу не попробовал? – я удивилась, ведь Эдварду этим летом исполнилась одна тысяча семнадцать лет.
Он пожал плечами.
- Не было необходимости тратить такую огромную сумму фактически ни за что, меня устраивала моя жизнь и так. Да и не был я богат, говорю же. Ты вот тоже не пробовала французское вино за восемь тысяч долларов, - засмеялся он, и я поняла аналогию. Действительно, при обилии другого, более дешевого вина, я не расстраивалась, что не попробовала дорогое, тем более и то, и другое было почти одинаковым на вкус. Но тут ведь соблазн состоял не в самой крови, а скорее в возможности укусить живое животное, стать хотя бы на секундочку настоящим вампиром, понять, что это такое.
- А как же любопытство? – улыбнулась я, пиная камушки, попадающиеся под ноги, пока мы, не торопясь, шли к воротам.
- Ты знаешь, сколько нужно выпить кроликов, чтобы насытиться? – спросил с досадой Эдвард.
- Нет.
- Сотню.
- Как семечки, - я посмотрела на моего вампира, он не был довольным.
- Один кролик – никакого интереса, - сказал он. – Только дразнить себя. Напрасно потраченные деньги.
- Ясно, – согласилась я, стараясь не представлять процесс, потому что для меня он не выглядел приятным.
Я открыла ворота, морщась от запаха влажного запустения, преследующего каждый мой шаг. Даже тропинка заросла травой, пробивающейся сквозь плитку. Повсюду в клумбах торчал бурьян и репейник вместо прежних цветов, выращенных заботливой рукой бабушки.
- А разве ты не говорил, что у вас запрещено кусать? – спросила я, открывая дверь, ведущую в сам дом. Эдвард позади меня нес чемоданы. – Как же это разрешают в ресторанах?
- Незаконно – это запрещено. Для этого нужно вносить предоплату и занимать очередь, невозможно просто прийти в ресторан и заказать любое блюдо на выбор. У нас все не так устроено. Живой кролик, к примеру – это год непрерывного труда. Больше повезло тем, кто работает на фермах – у них есть привилегии. Простому бессмертному куда сложнее.
Эдвард улыбнулся, внося чемодан внутрь, пока я нащупывала отсыревший выключатель. Свет не сработал, и я вздохнула, на ощупь отправляясь в подвал, чтобы включить рубильник.
- Похоже, у нас жизнь вампира куда приятнее, - намекнула я, и Эдвард снисходительно фыркнул, поднимая рубильник вперед меня, после чего дом озарился светом.
- Многие богачи получают лицензии и разводят мелких животных сами. Но этого, конечно, недостаточно, чтобы полностью обеспечить себе пропитание. Даже богатые пьют свежую кровь лишь по праздникам, - он поймал меня в объятия, когда я оступилась на темной деревянной лестнице.
- А если нет лицензии, и вампир, к примеру, украдет животное у соседа и убьет его, что будет? – поинтересовалась я, оглядывая комнату, вся мебель в которой была покрыта толстым слоем отсыревшей пыли. Как я буду тут ночевать?
- В лучшем случае отделается предупреждением. Если это будет повторяться неоднократно, ему грозит смерть.
Я в ужасе обернулась на Эдварда.
- Смерть за убийство животного?! - И он еще утверждает, что в человеческом мире зверские законы!
- У нас не шутят с нарушениями, иначе вся структура общества развалится, - успокаивающе погладил меня по руке Эдвард, коротко поцеловал и стал помогать снимать чехлы с мебели. – У нас нет тюрем – не существует настолько прочного материала в природе, чтобы удержать вампира. Поэтому и кара такая суровая.
- И насколько часто нарушают? – я чихнула и оставила Эдварду тяжелую работу по уборке пыли, а сама отправилась разжигать камин. В доме было не только сыро, но и холодно.
- На самом деле, редко, - улыбнулся Эдвард. – Кому хочется умереть? С нашим обонянием ни один преступник не сможет долго прятаться, его очень быстро найдут даже на краю света.
- А если укусит человека? – я напрягала легкие, раздувая непокорный огонь на отсыревших поленьях.
Эдвард молчал, а затем, когда я обернулась и посмотрела на него, ответил хрипло:
- Смерть без предисловий. Люди слишком ценны, чтобы оставить подобное преступление безнаказанным.
- И как, в твоем понимании, я бы могла стать вампиром в твоем мире? – спросила я, укутываясь пледом рядом с камином, чтобы согреться хоть чуть-чуть.
Эдвард оказался рядом со мной так стремительно, что я вздрогнула. Кажется, я недооценила степень его желания превратить меня в вампира и забрать с собой. Спросила-то я без задней мысли, просто поинтересовалась, а вот Эдвард мой вопрос воспринял чересчур буквально.
Он опустился передо мной на корточки, его рука на моей щеке, глаза лихорадочно блестят, в зрачках скачут язычки пламени.
- Я бы сделал это заранее, - прошептал он, так серьезно разглядывая мою шею, что мое сердце укатилось в пятки. – Никто бы не догадался. Ты бы просто сказала, что не помнишь ничего. Это обычное дело, когда новорожденный вампир забывает свое непримечательное прошлое. Были бы вопросы, но никто бы не нашел концов. У меня был целый год, чтобы продумать, как сделать это осторожно.
Эдвард передвинулся ближе, я чувствовала дикий страх, когда его ладонь скользнула вслед за взглядом, поглаживая мою шею. Я отшатнулась назад, но Эдвард не отпустил меня, качнувшись следом.
- Но если ты сделаешь это сейчас, тебя накажут? – напомнила испуганным хриплым шепотом.
- Если узнают, - поправил он, губы дернулись в попытке улыбнуться, а затем он посерьезнел и наклонился, его холодные губы коснулись моего горла.
Я думала, мое сердце остановится. Застыла на месте.
- Наверняка узнают! – от страха перед его возможными действиями я даже дышать перестала, только судорожно сглатывала, упираясь в мощные плечи руками.
- Я бы рискнул, - прошептал он, целуя меня прямо напротив яремной вены, я слышала свой бешеный пульс.
- Эдвард! – предупредила я, испытывая отчаянное желание сопротивляться и бежать, но убеждая себя не делать лишних телодвижений. Мой голос выдавал крайнее напряжение. – Я не сказала «да», просто спросила!