Мое настроение поднималось по мере того, как стрелка часов приближалась к полуночи. Еще совсем чуть-чуть… и все встанет на свои места… не о чем будет волноваться…
Меня беспокоило то, что Эдвард не поднялся вслед за мной, и я несколько раз проверяла, заглядывая в погреб, чтобы убедиться, что он по-прежнему стоит возле старой полки, понурив голову. Может, мне стоило оставить его одного, дать немного времени, чтобы смириться…
За пять минут до полуночи я не выдержала и спустилась. На Эдварда больно было смотреть. Как будто у него отняли что-то очень дорогое, эта потеря светилась в его глазах, в его позе и напряженно сжатых кулаках. На лице – борьба, сомнения.
Я не могла больше игнорировать его состояние. Мне хотелось поддержать любимого.
- Перестань, - прошептала я, снова чувствуя себя виноватой. Хотя я не давила на Эдварда, но видела, какую боль причиняет ему этот вынужденный выбор.
Я попыталась нежно обнять его, надеясь, что заставлю его оттаять, вспомнить, как нам было хорошо весь год. Но он, отвернувшись, отстранился.
- Пожалуйста, прекрати, Эдвард, твой вид разрывает мое сердце… - взмолилась я, боль стиснула грудную клетку.
Он молчал, и это было самым страшным.
- Это же не конец света, в конце концов!
«Бом-м!» - ударили часы в первый раз, и Эдвард вздрогнул, его глаза метнулись на дверные цепи.
«Бом-м!»
Мое сердце неистово заколотилось, когда Эдвард начал задыхаться.
- Я не могу, Белла! – простонал он неожиданно. – Я должен уйти домой!
Все мои внутренности съежились, когда, качая головой, он сделал шаг назад, а в следующую секунду развернулся и одним движением сорвал замок; разорванные фрагменты цепи со звяканьем упали к его ногам, будто были сделаны из хрупкого материала, а не из металла.
«Бом-м!»
Я в ужасе смотрела на распахнутую дверь, в которой стремительно исчез Эдвард. На одну кошмарную секунду я не могла найти сердце в собственном теле. А потом оно забилось так сильно, будто собралось разорвать грудную клетку.
Мои мечты о будущем разрушились, а душа внезапно омертвела. Холод сковал мир вокруг.
«Бом-м!»
Что-то внутри меня дергалось и рвалось с каждым новым ударом часов.
Но я любила Эдварда, значит, хотела бы, чтобы он был счастливым. И если его счастье заключается в том, чтобы вернуться домой, кто я, чтобы препятствовать этому?
Я собрала всю свою волю, чтобы отпустить его. Но обнаружила, что воли во мне не осталось. Лишь жалкие разорванные кусочки вместо нее, как цепи, что валялись на полу. Как я смогу прожить этот год до новой встречи без моего вампира? Словно он забрал самую важную часть меня с собой. Даже не оглянулся…
«Бом-м!»
Казалось, я по-настоящему умираю, бьюсь в агонии. Шок исчез, и паника росла, разъедающая, будто кислота попала в мою грудную клетку. На негнущихся ногах я бросилась к проходу и прильнула к нему.
Эдвард стоял напротив, его тело дрожало от усилий, как будто он испытывает то же, что и я, но он боролся с этим. Боролся с желанием вернуться ко мне изо всех сил. Он поднял голову; его глаза были черными, по-настоящему безумными.
- Эдвард! – прохрипела я; от страха, что сегодняшняя ночь действительно разделит нас навсегда, у меня скрутило живот, и все органы взбунтовались. Оказывается, я гораздо сильнее верила в то, что Эдвард не сможет меня оставить, чем думала. И вот он, стоит на той стороне в напряженной позе, смотрит, словно уже потерял меня.
«Бом-м!»
Я не считала удары часов, только знала, что время истекает. Я пыталась отпустить Эдварда, но вместо этого потянула руку в проход, чтобы в последний раз дотронуться до любимого. Безмолвно умоляя его не бросать меня.
Но Эдвард снова отшатнулся. И видеть это было невыносимо больно, просто чудовищно. Словно бы он… предал меня.
- Пожалуйста… - едва пошевелились мои парализованные губы, и слезы хлынули из глаз. – Эдвард!
Я взвизгнула, когда раздался еще один удар часов. К такому повороту я точно не была готова. К такому сильному чувству внутри меня. Словно бы я целый год не знала о его существовании, обманывала себя ложным убеждением, что все не настолько серьезно. Что я переживу разлуку…
«Бом-м!»
Правда обрушилась на меня, словно штормовой шквал, смела все другие эмоции, менее важные. Глядя на Эдварда, я осознала, что жить без него будет невозможно. Слишком тяжело. Он – весь мой мир. Я погибаю от того, что он стоит так близко, в двух шагах, однако это было то же самое, как если бы мы были на двух разных планетах. Никогда я еще не испытывала ни к кому такого сильного чувства. Эдвард был необходим мне даже сильнее, чем воздух! И он стоит там, а я остаюсь здесь, и это так неправильно.
- Я люблю тебя! – вырвался из моего горла отчаянный крик, смешанный с рыданиями. – Люблю тебя, Эдвард!
«Бом-м!»
Зажмурившись, я закричала от боли. Просто дала волю эмоциям, выплескивая их в виде ужасного крика, не надеясь ни на что.
Что-то холодное коснулось моей ладони – рука Эдварда. Не переставая рыдать, я отчаянно вцепилась в нее. Нашла мягкие бронзовые локоны привычным движением, потеряла опору под ногами, потянулась навстречу и прильнула к любимому каменному телу. Его холодные губы были везде, на моих губах, лице и шее, жадные и безумные, грубые и страстные, а я, как беспомощная пойманная птичка, барахталась в его сильных руках. И мне не хотелось, чтобы он отпускал меня даже на мгновение.
«Бом-м!»
Поцелуй стал яростным и жестким, заключительным аккордом нашей связи, любви, о которой мы двенадцать месяцев молчали… Но сейчас ею дышало каждое наше движение… Вампир намотал мои волосы на руку и грубо целовал, но сейчас мне было наплевать на боль физическую. Я понимала, что в любую секунду преграда разделит наши тела, разлучит нас друг с другом, но не могла заставить себя сделать ни шаг вперед, ни шаг назад. Пусть сами силы природы нас рассудят.