Эдвард открыл глаза, они снова были голодными, хотя смотрел он с улыбкой, все еще прижимая мою ладошку к носу. Его лицо тоже было холодным, как и все остальное, и мне, как и ему, хотелось коснуться кончиками пальцев, чтобы убедиться, что не сплю. Было тревожно находиться так близко, но длительное отсутствие опасности усыпляло бдительность, я начинала верить, что ничего и не случится.
- Знаешь, а я ведь никогда не пробовал человеческую кровь вот так, по-настоящему, из живого человека… - пробормотал Эдвард мечтательно, и моя тревога усилилась, когда он снова, прикрыв глаза, вдохнул запах моего запястья. Хотелось отдернуть руку, но недоставало воли. – Ни разу за тысячу лет.
Я шокировано распахнула глаза, услышав возраст. Это впечатляло. От этого хотелось задавать новые вопросы.
- У нас это серьезное преступление, - продолжал Эдвард и посмотрел на меня с пылающей жадностью. – Но у вас-то таких законов нет.
- Хочешь нарушить? - сморозила я, понимая, что он имеет в виду, но надеясь на его благоразумие.
Эдвард моргнул, не ожидая вопроса, и мое сердце вторично заколотилось, теперь от страха, когда его взгляд опустился на мое запястье, разглядывая его.
Я попыталась отнять руку, но он не отпустил ее, поглаживая большим пальцем мягкую подушечку на моей ладони, и мне стало еще страшнее, когда он с очевидным желанием прошептал:
- Да, хочу. Очень хочу. Никто ведь не узнает… Хочу попробовать, хотя бы раз…
Понимая, что я должна вырываться и бежать, я все-таки стояла, загипнотизированная его опасными прикосновениями. Вот его лицо все ближе к моей руке, мой рот раскрылся, стало недоставать воздуха. Немного отклонилась назад, но его рука крепко держала меня за талию, также как и вторая рука удерживала ладонь, я чувствовала, что бесполезно сопротивляться, уж лучше не двигаться. Нет бы мне закричать, но все происходило в считанные секунды, я будто шла по лезвию ножа, страшась, но все же позволяя ему продолжать это.
Его ноготь слегка надавил на мою подушечку, находящуюся в основании большого пальца, почти не больно, просто сильно… и мы оба заворожено смотрели, как капелька моей крови собралась напротив крошечного пореза, набухла и медленно покатилась вниз.
Эдвард закрыл глаза и медленно прижался к ладони губами. Это было похоже на поцелуй, очень чувственный и глубокий. Мурашки испуганной стайкой разлетелись вдоль моей руки вниз, охватили позвоночник, добрались в ноги, делая их неустойчивыми. Ощущение опасности прибавляло интимному моменту особенной остроты, я как будто разделилась на две части, одна находилась в абсолютном ужасе и хотела бежать, другой было любопытно наблюдать, как это происходит.
Я заворожено смотрела, как его кадык двинулся наверх и вниз, когда он глотнул, ощущение давления в моей ладони усилилось. Вместе со страхом я ощущала странное наслаждение, как будто мы перешли не просто физические границы между мирами, но и сексуальные границы между нашими телами. Эдвард застонал, как будто чувствовал то же самое, и я задохнулась, вцепилась в его плечо, чтобы удержаться на ногах. Он снова глотнул, на этот раз с заметной жадностью, и его губы стали твердыми, а не нежными. «Поцелуй» тут же перестал казаться мне чувственным и приятным, сердце затрепетало от ужаса.
Ощущение опасности нарастало, совсем как тогда, в его доме, на диванчике, только теперь гораздо сильней. Нужно остановиться, нужно остановиться.
- Хватит! – прошептала я отчаянно и всерьез попыталась выдернуть руку.
К моему облегчению, Эдвард тут же остановился, моргнул, глядя, как новая капелька крови набирается в порезе. На этот раз я не стала ждать, просто выдернула руку и убрала ее за спину, подальше от его жадных глаз. Мы оба немного задыхались, я – от пережитого пугающего удовольствия, смешанного со страхом за свою жизнь, Эдвард, вероятнее всего, от восхищения. По крайней мере, посмотрел он на меня именно так – разглядывая, будто впервые увидел.
- Ну и как я на вкус? – шепотом спросила я, не уверенная, что он вообще понимает, что происходит. Мы уже не танцевали, просто стояли посередине гостиной, я отклонялась назад, Эдвард был надо мной, внимательный и очень голодный.
- Прекрасно, - освободившейся рукой он захватил локон моих волос, перебирая его пальцами. – Изнутри и снаружи.
Я покраснела от откровенного комплимента. Желая избежать развития опасной во всех смыслах ситуации, быстро произнесла:
- Тебе пора.
Мелодия закончилась, а новая не началась. Мы стояли в тишине, и теперь Эдвард опустил руки. Мы оба понимали, что ему пора уходить. Мне защемило от этого сердце.
Спускались мы в полном молчании, нечего было сказать. Все было ясно.
Эдвард развернулся у самой двери, прожигая меня взглядом. Я сглотнула, когда его рука поднялась, а пальцы снова скользнули вдоль моей щеки. Я задрожала, когда он наклонился низко, разглядывая меня так, словно запоминал каждую черточку. И когда все успело зайти настолько далеко?
- Черт, я понимаю, что должен уйти и дать тебе запереть эту дверь, но я не хочу делать этого, - пробормотал он очень тихо.
- Ты должен, - согласилась я шепотом, наполовину испытывая прежний страх, а наполовину – мучительное наслаждение от прикосновения, как будто барьеры между нами вправду стали рушиться.
- Может, встретимся еще хотя бы раз? – предложил он с обжигающей мою волю надеждой. – Я могу принести диски, рассказывающие о моем мире. Ты могла бы многое узнать, я видел, тебе было интересно.
Чертовски соблазнительное предложение чуть не вскружило мне голову. С усилием я покачала головой, слушая, как он втягивает мой запах, но почему-то уже не очень боясь возможных последствий. Хотел бы – давно бы сделал это.
- Полагаю, я должен сохранить наш секрет в тайне, - отступил он с огромной неохотой. – Никто не должен узнать о существовании пяти миллиардов человек?
Он мрачно улыбнулся, и я тоже ему улыбнулась, благодарная за его абсолютное понимание. Не ожидала, что он настолько отлично чувствует проблему. И что согласится навсегда запереть дверь.