— Лаирэ, — снова упрекает он ее, — я ведь просил тебя.
Девушка сглатывает подступившее к горлу волнение и кладет пальцы ему на запястье, отводя загрубевшую от постоянной работы в мастерской ладонь в сторону. Улыбается немного смелее.
— Я исправлюсь, — послушно и весьма охотно обещает она ему.
— Надеюсь на это. Потому что я уже говорил с твоими родителями и они дали свое согласие.
— Согласие на что?
— На наш брак. Я сказал им, что люблю тебя.
Счастье, вспыхнувшее в этот миг в её глазах, способно было затмить собой свет обоих Древ, и Тельпериона, и Лаурелин, в этом Атаринке был совершенно уверен. Но потом, несколько мгновений спустя, в них мелькнула обида.
— Но почему же ты мне ничего не сказал? — в голосе ее он услышал досаду, которую ей не удалось скрыть, несмотря на все старания. — А если бы я отказалась? — Вздохнула слегка. — Ты настоящий сын Феанаро.
Атаринке положил ладонь ей на талию. На дне его глаз промелькнуло на миг что-то доселе ей не знакомое, неведомое. То, что он тщательно скрывал от нее, боясь напугать. Девушке почудилось, что у нее закружилась голова. Наконец он снова заговорил, улыбаясь дерзко и до невозможности самоуверенно:
— И ты об этом прекрасно знала и не возражала никогда. Но скажи, я могу считать твои слова согласием? У меня ведь уже и кольцо для тебя есть.
Дева смотрит в хитрые глаза. Да, он такой, какой есть, и его уже не переделаешь. Да и надо ли?
И она протягивает ему свою руку. Он надевает на ее палец тонкий серебряный ободок.
Лаириэль внимательно разглядывает свое кольцо.
— Оно прекрасно, — выдыхает она восхищенно. — Какая тонкая работа!
Сразу видно, что он всю душу вложил в этот символ их помолвки…
Куруфинвэ перехватывает ее пальцы и целует их, теперь уже совершенно не сдерживаясь и не таясь. И столько страсти вложено в это простое прикосновение, что у нее краснеют даже кончики ушей.
— А твоим воспитанием я еще займусь, — пытается угрожать она ему, а тот в ответ только смеется.
— Очень рассчитываю на это.
Курво осторожно ворошит поленья в очаге.
Сегодня он вернулся из мастерской пораньше. Он вообще в последнее время старается не задерживаться там, он спешит к жене.
Куруфинвэ находит супругу в маленькой гостиной. Здесь уютно, и она очень полюбила эту комнату в последнее время. Он тихонько подходит сзади и пристраивается за плечом, разглядывая ее работу.
— Что это будет?
Его незаметное появление ничуть не пугает ее, кажется, что она каждую минуту ждет его прихода.
— Просто детские вещички, — он не видит ее лица, но по голосу понимает, что она улыбается. Он приглядывается к вышивке повнимательнее.
— Ты думаешь, что это будет мальчик? — спрашивает её муж.
— Я это чувствую, — отвечает Лаириэль.
Атаринке кладет руки на ее живот, и ощущает сильный толчок под ладонью.
— Какой драчливый. Тебе не больно?
Жена смеется и накрывает его руки своими.
— Конечно, нет, и он не так уж часто начинает шалить. Просто он здоровается с тобой, melin.
Куруфинвэ улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать супругу в висок, но она ловко уворачивается от ласки мужа.
— Нет, только не это, — она поднимается с кресла и поворачивается к нему лицом. В ее глазах прыгают смешинки, когда она видит растерянность на его лице. — Я и так не видела тебя пол дня, не надо оскорблять меня поцелуем в макушку.
И тут же получает просимое.
Турко наполняет два кубка и один передает брату.
Он садится на краешек постели супруги, осторожно берет ее ладонь в свою.
— Как ты себя чувствуешь, родная?
Она сжимает его пальцы и смотрит на него полными любви глазами.
— Удивительно. Это такое необычное чувство — держать на руках маленького тебя. Лучше этого только твои объятия.
Он счастливо улыбается и наклоняется к жене для поцелуя. И слышит женский голос:
— Господин, вот он, возьмите его.
Нахмуренные было брови разглаживаются, когда он видит, кого ему принесли. Осторожно подставляет руки и бережно берет ребенка.
Малыш внимательно разглядывает родителя, по крайней мере, так кажется Атаринке. Он прижимает маленький спеленутый комочек к груди и восхищенно шепчет:
— Мой сын…
Молодой отец перебирает темные волосики на голове ребенка, считает пальцы.
— Они все на месте, — смеется жена.
Неожиданно малыш крепко хватает родителя своего за палец. Куруфинвэ довольно улыбается.
— Тьелперинквар. Да, я назову тебя именно так.
И снова поднимает взгляд на жену.
— Спасибо тебе, melda.
Курво осторожно отпивает из кубка.
Душу его переполняет горечь. Как же так? Неужели их любовь уже умерла?
К горлу нолдо подступает тугой комок. Как бы не расплакаться. Только не сейчас, не в этот миг, когда его мир рушится. Это недостойная слабость и он не покажет ее никому. Никто не узнает, как ему сейчас больно.
— Прости, melin, я не могу идти с тобой. — говорит жена. — Нет, не отворачивайся от меня! Я по-прежнему люблю тебя, но то, что вы затеяли… Я понимаю все прекрасно, я сочувствую горю твоего отца и твоему горю. Я скорблю по королю Финвэ. Но ваше предприятие — это настоящее безумие. И я не могу…