Борис вернулся домой и этим же вечером до беспамятства напился с Егором Семёнычем.
Несмотря ни на что, танк надо было раскрасить. Борис в очередной раз выбрал чёрный, добавил немного синего и совсем чуть-чуть белого. В этот раз, кажется, всё получилось как надо. Он нарисовал на борту танка зайчика с ярко-розовым сердечком в лапках, но решил, что министерство обороны не одобрит такой вольности, и закрасил его вновь смешанным цветом. Потом он стал программировать движения своего рисунка. Борису очень хотелось добавить танку какой-то зловещей мощи, и он заставил гусеницы скрипеть и тяжело позвякивать, в то время как дуло медленно поднималось и крутилось вокруг своей оси. Текст трансляции Катюша уже передала ему этим утром, и оставалось только подобрать правильный голос. Борис ещё раз прослушал слова и решил не делать тембр слишком низким. Он поставил ползунок в среднее положение, и озвучка приобрела какой-то доверительный оттенок. «Дети лучше воспринимают высокие и женские голоса, – подумал Борис, – Они напоминают им маму». Маму Борис помнил плохо, но был уверен, что, если бы она рассказала ему о том, как наши бойцы на фронте доблестно сражаются с вражескими танками, он бы ей, безусловно, поверил.
Как обычно, Катюша отключилась в десять. Комната наполнилась полумраком, но голографические обои давали достаточно света, чтобы спокойно раздеться, разобрать кровать и лечь. Борис достал из-под подушки одну карамельную палочку и с наслаждением засунул её в рот. Через полчаса он уже съел их все, надеясь, что завтра получит от Славика ещё какое-нибудь угощение. Борис подумал, что готов простить соседу его язвительный, но, в общем-то безобидный нрав, если это прощение будет вознаграждено не только бесплатными советами, но и чем-то более материальным. Он пообещал себе, что завтра же начнёт худеть, и с этой мыслью облегчённо заснул.
Трансляцию надо было отправить в первый же интервал для общения, и утром Борису осталось только добавить к ней несколько финальных штрихов. К его огромному счастью, в соседней комнате было тихо, видимо, её жильцы всё ещё спали. Транслятор, как всегда, рассказывал последние новости, содержание которых было уже всем заранее известно. Под его монотонное бубнение Борис тестировал механику танка. Наконец, всё заработало как надо, и можно было формировать сообщение для министерства обороны.
Отправив трансляцию адресату, Борис проверил, нет ли новых заказов, и убедившись, что больше ничего не прислали, решил немного перекусить. Он вдруг вспомнил о съеденной накануне упаковке карамельных палочек и мысленно отругал себя за такую расточительность. Сейчас можно было бы устроить себе отличный завтрак с конфетами и чайным напитком. Борис достал из-под подушки пустую коробку и потряс её, надеясь на то, что там остались хотя бы обломки карамели, которые он не заметил вчера в темноте. В коробке действительно что-то было. Борис просунул палец в надорванное отверстие и подцепил им какой-то маленький прямоугольный предмет подозрительно знакомой формы. Достав его, Борис с удивлением обнаружил у себя в руках микропропуск, который выдавали всем гражданам для открытия дверей в определённое время. Он удивился: кому могло прийти в голову засунуть такое важное устройство в коробку с конфетами, которую запросто могли отдать на утилизацию. Вспомнив, что коробка изначально предназначалась Славику, Борис решил искать ответ у него.