Закончив своё дело, Владимир Иванович вернулся домой, выкрал настенькиного слона и долго возился с ним в своей комнате, чертыхаясь от уколов иголки и неповоротливости своих артритных пальцев. Потом он велел дочери и зятю собрать на всякий случай вещи и стал ждать. Но ничего не происходило. Прошёл месяц, два, но никто так и не вломился в их квартиру с криками «Руки за голову!». Профессор чувствовал себя старым и никому не нужным клоуном, который не может рассмешить даже непритязательную публику какого-нибудь уездного цирка. Он жалел, что послушался внутреннего голоса и сдался просто так, поверив, как дурак, каким-то слухам от какого-то загадочного дяди Гены.
Но его опасения были напрасными. В один из солнечных майских дней профессор вернулся домой пораньше, потому что лекции уже закончились, а сессия ещё не началась. Зять, как обычно, был на работе, а Алина с детьми только что вернулись с прогулки и шумно обсуждали увиденных в парке лошадок. Вдруг его второй телефон, который он постоянно прятал во внутреннем кармане жилетки, зазвонил, высветив незнакомый номер, и Рогов своим внутренним чутьём, никогда не подводившим его, понял – началось. Или закончилось.
– Профессор. Это Геннадий, – отрывисто прозвучало в трубке. – У вас нет времени. Они выехали. От силы минут пятнадцать. Дочь с детьми на месте?
– Дддда…
– Пусть уходят. Зять на работе? Пусть позвонят ему по пути. Пусть едут из города, на перекладных, как и договаривались заранее. Если вас с ними не будет, они их не тронут, я постараюсь позаботиться. Сам выезжаю, но опоздаю, минут на десять. Готовьте внука, пусть дождётся. Остальных я сейчас тоже предупрежу.
Отбой. Владимир Иванович, задыхаясь, бежит в соседнюю комнату, хватает уже собранную сумку, суёт её Алине и под непонимающие крики и плач внучки выталкивает их с Настей из квартиры. «Андрею позвоните по дороге! Бегите на вокзал, любая электричка, только без паспорта! – тараторит он. – Езжайте как можно дальше! Если меня с вами не будет, они вас не тронут! О Боре я позабочусь, мы позаботимся, вернётесь за ним, когда всё наладится. С двумя детьми вам не спастись. Быстрее!»
Убедившись, что они ушли, Владимир Иванович становится на колени перед Борей и смотрит в его огромные, полные слёз и ужаса, детские глаза. Глаза, которым с минуты на минуту предстоит увидеть самое страшное зрелище в их жизни. Он крепко-крепко обнимает внука, начинает гладить его по голове и быстро-быстро говорит ему прямо в ухо.
– Боренька, слушай внимательно деда и постарайся ничего не забыть. Сейчас сюда придут дяди – очень страшные дяди – но ты их не бойся, они просто притворяются. Они будут играть со мной в такую игру, она называется «кто кого убъёт первым». Скорее всего, они убьют первым меня, но, помни, это не по-настоящему. Это всё понарошку. А тебе надо будет поиграть с этими дядями в прятки. Или в догонялки. Запомни – тебе надо убегать и прятаться от них, пока не придёт дядя Гена. Дядя Гена хороший, понял? Боря, ты понял меня? Теперь слушай дальше. Я не знаю, как всё выйдет и чем всё закончится, но я очень надеюсь, что в один из дней твоей долгой жизни я смогу… (тяжёлые шаги за дверью) я смогу опять заговорить с тобой… (дверь распахивается, на пороге – четыре бойца в чёрной форме, с табельным оружием наперевес, Боря уже прячется под кроватью и не слышит его последних слов) и я скажу тебе… (Всем лежать, руки за голову!) что-то очень важное…. (выстрел)
Глава 5 Возвращение
… ты стал отличным художником, Борис.
Глаза Бориса слезились от усталости, а голова болела от напряжения. «Я стал отличным художником…», он повторял про себя эту строчку из послания дедушки и ничего не понимал. Он решил пока не читать дальше, а дать глазам отдохнуть, а мыслям – собраться. В который раз за эти годы он пожалел, что ему некому выговориться, не с кем даже помолчать, просто ощущая рядом присутствие родного человека. А ведь всё могло бы быть по-другому. Да, он мог бы жить сейчас в этой комнате не один, и сейчас ему было бы с кем посоветоваться.