«Дорогая Оля! Конечно я буду убираться, это я просто пошутил. Обещаю тебе, что в следующий раз, когда ты придёшь, ты не узнаешь моей комнаты. А вообще, как ты сама? Чем занимаешься, какие трансляции пишешь? Я на днях получил интересный заказ: нужно было нарисовать бойца, возвращающегося домой с фронта и его встречу с семьёй. Мне было так приятно его выполнять, потому что я видел в этом бойце себя, возвращающегося к тебе – в свою семью.»
«Борис, ты не представляешь, какие чувства вызвало у меня твоё сообщение! Знаешь, я всё боялась рассказать тебе, но в моём доме, в доме, где мне приходится сейчас жить, всё не очень хорошо. Моя мама больна какой-то странной болезнью, которая заставляет её целыми днями сидеть у себя в комнате и смотреть перед собой. Просто сидеть и смотреть, понимаешь? Я не знаю, как ей помочь, мне кажется, она плачет, просто у неё не осталось слёз, поэтому мы с папой этого не видим.»
«Оленька, пожалуйста, не расстраивайся так сильно из-за мамы. У меня тоже было похожее, когда я несколько недель пролежал в изоляторе после ранения, и мне казалось, что из мира ушли все краски, и всё потеряло смысл: жизнь, смерть, война… Это пройдёт, у меня же прошло. Может быть, у твоей мамы тоже какое-то ранение, которое постоянно болит и не даёт ей жить? Что твой папа думает по этому поводу?»
«Боря, давай не будем о моём папе? Прости, но я не знаю, что тебе рассказать о нём. Ему пришлось пережить страшные вещи на фронте, и иногда он не понимает, где находится: дома, или на войне. Как твои старики? Они замечательные! Слушай, тебе так повезло, что ты живёшь с ними, а не с какими-то хулиганами и дебоширами. Говорят, что за закрытыми дверями происходят страшные вещи, о которых никогда не расскажут в трансляторе.»
«Оля, дорогая, если бы меня поселили с дебоширами, я бы никогда не позволил им и пальцем меня тронуть. Я вырос в довольно суровых условиях, и я научился стоять за себя до последнего. Это отпугивает хулиганов, и часто твоя решимость защищаться для них страшнее, чем твои кулаки. Оля, а я сегодня убрался в комнате. Я даже вытер пол. Этот линолеум мне почему-то не нравится, мне кажется, раньше, когда я ребёнком жил в этой квартире, он был другим.»
«Боря, хочешь, мы перестелим линолеум, когда будем жить вместе? Я бы очень хотела выбрать что-то своё, что-то жизнерадостное, возможно, голубой, или серый. Тебе, как художнику, нравятся эти цвета? Моей маме, кстати, сегодня лучше, и нам даже удалось поговорить. Знаешь, она считает, что нам нужно как можно быстрее зарегистрироваться, и я тогда смогу переехать к тебе. Но как я оставлю её одну с папой? Что если она заболеет ещё сильнее?»
«Оля, не переживай, пожалуйста. Два раза в месяц мы будем тратить свои маршрутные листы на поход к твоим родителям. И каждый день в каждый интервал для общения ты будешь разговаривать со своей мамой, я обещаю тебе. Переезжай поскорее, я так этого жду. И да, мне нравятся и голубой, и серый, но голубой больше, хотя, я не уверен, что этот цвет подойдёт для линолеума.»
Но однажды утром сообщения от Оли не оказалось. Борис отправил своё и стал, волнуясь, ждать дневного интервала для общения. Днём тоже ничего не пришло, как и вечером, а также и на следующий день. Борис ничего не понимал. Только что они говорили друг другу такие простые и ласковые слова, только недавно строили планы на будущее и обсуждали цвет сервиза, который купят, когда начнут совместную жизнь. Борис стал прислушиваться к новостям из транслятора, возможно, был какой-то очередной налёт, и Олин дом разбомбили? Но за последнее время ничего особенного в их районе не происходило. В конце концов, Борис решил, что его невеста заболела. Возможно, отравлена ядом террористов. Вполне вероятно, что она лежит сейчас на своём диванчике не в силах даже позвать его, или, может быть, уже… Но родители? Они же могли отправить хоть одно короткое сообщение. Он бы тогда прибежал, нет, прилетел бы, и сделал бы всё от него зависящее, чтобы облегчить её страдания.
После пяти дней тишины, Катюша сообщила: «Получено одно входящее сообщение». «Наконец-то!», – обрадовался Борис, уверенный, что сейчас такому долгому молчанию невесты найдётся какое-то разумное объяснение.
«Отправитель: Подполковник в отставке Юрий Лютиков, внутренний номер скрыт. Начинаю воспроизведение: Борис Арсеньев, в последнее время я заметил повышенный интерес к вам моей дочери и решил навести справки с целью проверки вашей надёжности для продолжения дальнейших контактов с ней. В ходе проверки ваших ближайших родственников мной были обнаружены некоторые факты, касающиеся, в частности, вашего деда, Владимира Рогова. Полученная информация даёт основание предполагать, что вы не являетесь подходящим объектом для общения с Ольгой. В связи с этим прошу немедленно удалить все следы, указывающие на вашу связь, и ни при каких обстоятельствах более не вступать в контакт ни с ней, ни с членами нашей семьи. В противном случае, мне придётся прибегнуть к вмешательству вышестоящих военных инстанций. Конец воспроизведения».