– Так, куда? – деловито спросил самопомощник.
– Вот, значит, это… – промямлил Егор Семёныч под строгими взглядами мужчины и дрона.
– Это вы больны?
– Нет, супруга моя, значит. Юлиана, это, Михайлова. Павловна, то есть.
– Пройдёмте.
Юлиана Павловна, как обычно, лежала на своей узкой кровати и перебирала морщинистыми пальцами тонкий пледик. Дрон подлетел к ней и направил сканирующий луч прямо на её худое старушечье тело. «Начало сканирования. Объект: лицо женского пола. Предположительный возраст: 78 лет. Строение тела правильное, пропорциональное. Дыхание ровное, спокойное. Хрипов в лёгких не обнаружено. Продолжаю сканирование. Сердечный ритм замедлен, с признаками синусовой брадикардии. Продолжаю сканирование. Органы брюшной полости с очагами воспаления. Обнаружены очаги воспаления в большеберцовых костях ног. Сканирование окончено».
– Так, ну тут всё ясно. Ничего страшного, женщина ещё всех нас переживёт, – обнадёжил самопомощник. – Воды побольше пить – это раз, полный покой – это два, капсулы вам выпишу – это три. Послезавтра с вечерней доставкой привезут.
Повеселевший Егор Семёныч проводил мужчину с дроном до дверей, и все прошли процедуру идентификации личности для проверки нахождения в помещении.
Послезавтрашней вечерней доставки капсул Юлиана Павловна не дождалась. Она умерла во сне, так и сжимая в пальцах свой тоненький пледик. Наверное, перед смертью она видела Васеньку, и он ласково звал её к себе. Наверное, им сейчас было хорошо вдвоём. Но Борис точно не знал, потому что Юлиана Павловна молчала. Весь день Егор Семёныч просидел на кухне, совершенно потерянный и внезапно ещё больше состарившийся. Он безмолвно шевелил губами и сжимал в руке пустую алюминиевую ложку. Борис хотел как-то подбодрить старика, понимая, как ему сейчас тяжело. Он и сам когда-то был в такой ситуации, когда казалось, что с уходом родных людей обрушился весь мир, без возможности восстановления.
– Егор Семёныч, может по 100 грамм? У меня осталось.
– Нет, боец, не хочу. Не влезет.
– Может у меня посидите?
– Ну пойдём что ли…
В комнате Бориса старик сел на его кровать и опустил плечи. Ложку он захватил с собой, как будто этот предмет напоминал ему об ушедшей жене.
– Мы ведь уж почти полвека как вместе, – начал Егор Семёныч, – Бабка-то, она и готовила, и за домом следила. Я-то теперь как? – и он вопрошающе посмотрел на Бориса, как будто думал, что он сейчас скажет ему, как.
– Егор Семёныч, вы успокойтесь. Вам просто подождать надо, оно само и пройдёт. Я знаю, у меня уже было такое. Но, видите, всё прошло…
– Мне-то тоже, поди, недолго осталось… Вот схороню бабку, и можно самому туда, к ней…
– Да что вы! Не говорите так! У вас же ничего не болит, ни на что не жалуетесь, – стал подбадривать старика Борис.
– Душа у меня болит. Знаешь такое слово? Сейчас редко о душе говорят, как будто и нет её у нас. А она, братец, есть, никуда не девается. Сидит где-то очень глубоко и когда радуется, а когда болит. Живёт, в общем, с нами всю жизнь… Вот сейчас болит. И когда Васенька умер, болела. А когда ты пришёл – радовалась. Ну как-то так, в общем.
– А хотите, трансляцию посмотрим? – Борис не знал, что ответить и не хотел обсуждать душу старика. – Тут сейчас как раз новости передавать будут.
– Да что мне эти новости? Надоели уже! – Егор Семёныч вдруг шлёпнул ладонью по кровати, выбив из неё облачко пыли и горстку неприятного запаха.
– А хотите я вам почитаю? У меня книга есть, смешная.
– Книга? Да откуда у тебя книга-то, ты ж молодой! Читать, небось, не умеешь.
– Умею. Не очень быстро, правда, но умею. Хотите покажу? – и Борис, не дожидаясь ответа Егор Семёныча достал из-под подушки книгу. Старик повертел её в руках, прищурился и прочитал надпись, сделанную от руки на первой странице.
– «Твой дед…» Дед, значит? Может расскажешь?