Улицы в этот день были многолюдными, но Борис почему-то был не рад оказаться в этой безликой толпе. Мимо пробежал волонтёр в светло-синей форме и сунул ему в руку пластиковую карточку, которая, если смотреть немного под углом, демонстрировала мини-голограмму с изображением Виктора Правдина на фоне государственного флага. Борис сунул карточку в карман и дежурно улыбнулся спине волонтёра. На маленьком пятачке, окружённом со всех сторон унылыми домами, людей было особенно много. Борис знал, что сейчас сюда начнут транслировать речь президента, которую он совсем не хотел слушать. Но что-то в кружащих над площадью дронах остановило его, и он поднял глаза на то место, где с минуты на минуту должен был появиться Правдин на фоне государственной символики.
«Внимание! Выступает президент Союзного Государства Виктор Васильевич Правдин», – первые аккорды гимна ударили по ушам, как молот по наковальне.
«Уважаемые сограждане! Дорогие друзья! В первую очередь хочу поблагодарить всех вас за то, что, не испугавшись террористической угрозы, вы вышли сегодня, как и каждый год, чтобы принять участие в судьбе нашего с вами Союзного Государства. Этот год был непростым. Мы потеряли много бойцов, всех тех, кто бесстрашно сражался за нашу с вами свободу. Мы недосчитались…»
«Господи, да заткнись ты уже! – с яростью подумал Борис. – Нарисованная картинка! Пустая, ничего не значащая кукла, которая только и умеет открывать свой рот и произносить давно заученные фразы! Я раздавлю тебя, как мерзкого и вонючего таракана, заползшего по ошибке не в ту комнату!»
«Но мы многого достигли за это время. Наша промышленность выросла в пять раз по сравнению с прошлым годом, а доходы населения – в три раза. Построено несколько сотен километров новых дорог, тысячи полей уже принесли свой урожай, рекордное количество природных ресурсов было добыто из недр нашей щедрой земли. В то же самое время по всему Государству открылись тысячи медицинских учреждений, готовых оказать помощь всем, кто болен, отравлен вирусами, или капсулами с вражеским ядом…»
«Что-то я за все свои сорок лет не видел ни одного террориста, а тем более ни одной капсулы с ядом», – саркастически усмехнулся Борис.
«Да, – ответил ему президент, – Враг невидим, но он затаился за каждым углом. Дорогие друзья, я как президент обещаю вам, что вскоре он будет полностью повержен, и вы, наконец, сможете спокойно гулять по улицам отвоёванных у него городов!»
«Это я вам тоже обещаю, – загадочно проговорил Борис, – только вы, дорогой Виктор Васильевич, этого уже не увидите».
Через десять минут речь наконец-то закончилась, и он смог опять продолжить свой путь по карте, которую он выучил наизусть. Он представил себе, как раньше той же дорогой ходил его дед, каждый день одной и той же дорогой, постепенно превращаясь из молодого и неопытного профессора в старого циничного революционера. По мере приближения к центру города, количество людей увеличивалось. Они шли и по тротуарам, и по проезжей части, у многих из них в руках были флаги Союзного Государства и портреты Правдина, дети бежали рядом, держа воздушные шарики, символизирующие Великое Освобождение и всеобщее безграничное счастье. «Им хорошо, – вдруг подумал Борис, – Странно, но среди этих лиц нет ни одного несчастного или недовольного. Они знают, что через несколько часов разойдутся по своим домам и будут ужинать своими продуктовыми наборами, радуясь тому, что исполнили свой гражданский долг, тому, что завтра по транслятору вновь объявят о стопроцентной поддержке их вечного президента, и их такая предсказуемая жизнь потечёт в своём обычном направлении, с ежечасной сводкой новостей, перерывами для развлечения и общения, с необременительной работой, за которую они получат деньги, чтобы вновь заказать себе свои третьи продуктовые наборы. Может быть, такое существование – это то, к чему всегда стремилось человечество? Жизнь улитки, переползающей из одного дня в другой, без малейших усилий, без будущего? Может быть, Государство, пребывавшее столько времени в состоянии войны, либо её последствий, наконец-то нашло ту точку равновесия, к которой оно так давно стремилось, которая позволила его жителям просто ходить по улицам, пусть всего лишь два раза в год, но не скрываясь от налётов, или озираясь вокруг в поисках пропитания, а просто идти вместе с остальными к своей примитивной цели». Борис долго всматривался в эти лица, но так и не нашёл в них ответов на свои вопросы.