Анджелика резко отвернулась от картины.
— Этого не было, — прошептала она и в глазах её блеснули слёзы, — этого ничего не было!
Фиг, которому тоже бросилось в глаза явное сходство героини изображённой на картинах и его спутницы, взял её за руку и произнёс, как можно более мягким тоном:
— Не было, ну конечно не было! Это художественный вымысел не более того. Но ведь могло быть!
— Как?! — Вскричала Анджелика, вдруг рассердившись. — Как это могло быть? Ещё одна альтернативная реальность? Или совпадение? Ну, скажи, что это всё совпадение — и лицо, и одежда, и даже имя!
— Чего ты горячишься! Может и не совпадение… Не могу я всего тебе рассказать! Да и сам пока не всё знаю, по крайней мере, не уверен.
Но Анджелика не желала успокаиваться так сразу. Уперев руки в бока, она начала наступать на своего друга с угрожающем видом. Глаза её метали молнии.
— Надо же! Великий и всё знающий мудрец сознаётся в том, что он не уверен! А ты вообще, в чем ни будь уверен?
— Всё в мире относительно. — Философски заметил Фиг. — Я могу быть уверен лишь в том, что сам увидел и узнал, а так же захотел, придумал и сделал, а эти картины сделал не я.
— А кто? Твой хозяин? Или кто-то по его приказу?
Загадочная улыбка скользнула по губам Фига и он, приняв таинственный вид, заявил:
— Не гадай, всё равно не догадаешься! Единственно, что я могу тебе сказать, так это то, что ты сама всё узнаешь в своё время. А меня рассказать не проси! Во-первых, я уже сказал, что знаю не всё, а во вторых, если данное кому-то слово для тебя, что-либо значит, то ты поймёшь почему я молчу о том, что знаю.
Анджелика ничего не ответила на эти слова, а только фыркнула, надулась и сердито зашагала по коридору. Больше на картины она не оглядывалась. Так они шли довольно долго, а коридор всё не кончался, но Анджелика, занятая своими мыслями и всё ещё переполненная негодованием на кого-то, этого не замечала. Фиг огорчённо трусил позади и всё вздыхал, тоже занятый невесёлыми мыслями. Наверное, поэтому, когда девушка остановилась, он налетел на неё со всего размаху и чуть не сбил с ног. Отскочив, как будто боялся получить затрещину, он забормотал извинения, но Анджелика не слушала его. Она удивлённо озиралась по сторонам, как будто не понимала, где находится.
— Ты уверен, что этот коридор ведёт в библиотеку? — Спросила она. — Я вообще не думаю, что он имеет окончание!
И действительно, коридор тянулся в обе стороны одинаково далеко и оба его конца терялись в бесконечной перспективе. Кроме того картины на стенах остались далеко позади и стены украшали только гладкие дубовые панели без резьбы. Ни статуй, ни доспехов в нишах, ни щитов с гербами на стенах. Всё куда-то исчезло и от этого однообразия почему-то становилось жутко.
— Я же говорил тебе, — ответил Фиг на её вопрос, — расстояние, понятие относительное. Одна и та же дорога может быть длиннее, если её проходишь в плохом настроении и короче, если идти по ней весело. Вот ты сейчас сердишься на меня за то, в чём я не виноват и настроение у нас обоих скверное. Вот нашими обоюдными усилиями коридор и растянулся больше, чем нам хотелось бы. А ведь если распустить нюни то можно и вообще никогда не прийти!
— Так что же нам делать?
— Надо поменять настроение!
— Легко сказать! Настроение не платье, так просто не сменишь.
— Согласен, но есть ещё один способ.
— Какой?
— Ничто так не сокращает путь, как дружеская интересная беседа.
Анджелика задумалась. О чём же им беседовать? Нет, конечно же, общих тем может быть множество, а Фиг существо повидавшее виды и умное, но как это частенько бывает, именно сейчас все темы куда-то выветрились из её головы. Повисло задумчивое молчание во время, которого они продолжали мерить шагами бесконечный коридор.