«Система». В последнее время Ривкес стал относиться к подобному намного серьезней, чем прежде. Тем более что на допросе, запись которого у Ривкеса тоже была, Дэйвид Лейбович успокоился и рассказал много странных вещей. Особенно о своих записях, оставленных в квартале «Гоморра» у старого тек-инженера. Бывшие коллеги Хораса Клейна, проводившие допрос, не относились серьезно к словам Дэйвида Лейбовича, но они не знали того, что знал Захария Ривкес. Для них Дэйвид был просто сумасшедшим, а то, о чем он рассказывает - безумием.
Ривкес просмотрел запись этого допроса дважды, а затем отправился в участок, чтобы встретиться с задержанным. Утром Дэйвида должны были отвезти в клинику для психиатрического освидетельствования. Ривкес не сомневался, что там Дэйвида накачают препаратами и больше из него будет не вытащить и слова. Но пока он был в камере. Пока он был в тюрьме участка...
- Я видел сны, - сказал Дэйвид Лейбович, прижимаясь к тюремной решетке так сильно, словно собирался выбраться на свободу, раздавив себе голову. - Сны о подпространстве, - безумные глаза вылезли из орбит, уставились на Захарию Ривкеса. - И я все записал. Все до последнего символа. Каждую формулу... Это двери. Двери в безграничность... В тек-безграничность... В тек-ад! К тек-богу!
Громкий истеричный смех прорезал тишину.
- Ты просто безумец, - сказал Захария Ривкес.
Он вернулся домой, убеждая себя забыть об этом, но стоило ему заснуть, как пришли странные сны, о которых рассказывал Дэйвид Лейбович. В них Ривкес спускался на дно бесконечной могилы. Это действовало как зараза, передающаяся по воздуху. И теперь Ривкес тоже был болен. Знал, что болен, чувствовал это. Чувствовал во сне. При пробуждении он попытался убедить себя в обратном. Приготовил завтрак, заварил кофе, оделся, собрался на работу, но вместо участка, отправился в тек-квартал «Гоморры».
«Я всего лишь взгляну на эти записи безумца - и все», - говорил себе Ривкес. Он шел по враждебным улицам, и ему казалось, что все люди вокруг сверлят его колючими взглядами, словно у него на лбу написано, что он - законник, что он чужак, которому не место здесь. Ривкес вспотел от этих взглядов.
- Мне не нужны неприятности, - сказал седовласый тек-инженер, владеющий конторой, где был арестован безумный Дэйвид Лейбович, который, в последнем Ривкес не сомневался, заразил и его своим безумием.
- Недавно здесь арестовали одного человека... - начал Ривкес, обливаясь потом и стараясь не смотреть в глаз-камеру старого тек-инженера. - Мне нужны бумаги, которые он принес вам.
- Бумаги? - глаз-камера зажужжала, фокусируясь на лице гостя.
Ривкес не знал почему, но решил, что показать старику свое удостоверение будет не лишним.
- Записи, которые делал тот парень, где они?
- Только бумаги? - настороженно спросил тек-инженер.
- Разве было что-то еще?
- Нет.
Ривкес кивнул. Крупная капля пота скатилась у него по высокому лбу, попала в правый глаз.
- Вы неважно выглядите, - подметил тек-инженер.
- Работы много, - соврал Ривкес.
- Тот парень, бумаги которого вы ищете, тоже неважно выглядел, - старик, казалось, издевается над гостем. Особенно его камера-глаз, громко жужжавшая, постоянно на чем-то фокусируясь.
- Бумаги, - хрипло сказал Ривкес, проклиная жару.
- Боюсь, бумаги уже отправились в мусоропровод.
- Официальный или один из тех мусоропроводов подпространства, коими кишит этот район?
- Не понимаю, о чем вы. Мы пользуемся только официальными...
- Хватит, старик! - взревел Ривкес. - Просто верни те чертовы бумаги, не заставляй меня приходить с группой законников, которые перевернут твою крысиную нору!
- Что такого особенного в этих бумагах?
- Эти бумаги могут доставить тебе кучу неприятностей, если ты, конечно, не поможешь мне найти их... - Ривкес хотел смотреть ему в глаза, но вместо этого смотрел лишь в красный глаз-камеру.
«Он чокнутый, - подумал седовласый тек-инженер. - Такой же чокнутый, как тот парень, который запихивал себе в голову воспоминания мертвой сестры».
- Если зайти со двора, то увидишь дверь... - сказал старик, надеясь, что законник оставит его в покое. - Я выбросил те бумаги туда вместе с остальным мусором. Это подпространство закроют через пару дней, так что у тебя есть время, чтобы найти то, что тебе нужно.
Ривкес кивнул. Пот струйками катился у него по лицу.
Выйти на улицу, обогнуть здание, найти дверь. Теперь оглядеться. Нет, никто не следит за ним, хотя наблюдение здесь ведется всегда - сотни камер, тысячи микрофонов, сканеров эмпатии... И не только здесь. Ривкес никогда не слышал, но сейчас был уверен, что сканеры эмпатии интегрируют в камеры законников. Может быть, где-то сидит еще один человек и, как он, Ривкес, проверяет видеозаписи и показания сканеров эмпатии. Может быть, такой сканер стоит в его, Ривкеса, кабинете и наблюдает за ним, в то время как он наблюдает за другими. Да. Вполне возможно. В этом искрящемся технологиями мире ничему нельзя верить.