Но, несмотря на все эти мысли, Талья Йоффе чувствовала, как продолжает разрастаться в ней суеверный страх. Она стояла, словно в онемении наблюдая за работой. А когда случилось еще одно замыкание, не пошевелилась, не вздрогнула. Лишь смотрела, как из пустоты, из ночи появляется дверь. Остальные ученые, казалось, были так же заворожены, как и она.
«Всего лишь очередное подпространство», - говорила себе Талья Йоффе, наблюдая, как Оз Литвак - единственный, который, казалось, не был парализован сейчас - подходит к двери, протягивает руку. Дверная ручка поворачивается. Щелчок. И из дверного проема в вечную ночь старого подпространства льется белый, слепящий свет. Литвак делает шаг вперед, замирает на пороге. Свет окружает его, кажется, пронзает насквозь. Свет, способный остановить время - Талья Йоффе думает об этом, когда пытается подойти к Литваку. Движения замедленные и даются с трудом. Разум понимает, но тело отказывается двигаться, словно плывет в густом желе. А свет становится все ярче и ярче. Свет, озаряющий весь этот мир ночи.
Талье Йоффе показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей удалось добраться до Литвака, встать рядом с ним. Но для того, чтобы попытаться разглядеть то, что лежит за порогом этой появившейся из пустоты двери, смелости уже не осталось. Ни у кого не осталось - Талья Йоффе не видела, но знала это, чувствовала, словно могла читать чужие мысли, инородные. Они окружали ее, жужжали роем мух, потревоженных ярким светом из открытой двери, который манил, звал.
- Тайна, - услышала Талья Йоффе далекий голос Оза Литвака, а затем увидела его мысли, в которых он уже сделал шаг вперед, переступил порог, растворился в этом слепящем свете.
«Он уйдет и оставит меня одну», - подумала Талья Йоффе, впервые в жизни, признаваясь себе, что привязалась к этому ученому, как к человеку, мужчине, возлюбленному, а не как к коллеге.
- Не уходи, - попросила она.
- Не уходить? - голос Литвака искажался, растягивался в потоках света. - Почему я не должен уходить?
- Потому что... - Талья Йоффе заставляла себя сказать, что он нужен ей, но так и не смогла. - Потому что ты не знаешь, что там. Никто не знает, - сказала она.
- Верно. Никто не знает, - согласился Литвак, но в его мыслях не было и тени сомнения. Талья Йоффе знала - он сделает шаг вперед.
- Зачем идти в эту неизвестность? - спросила она. - Разве тебе не страшно?
- Страшно.
- Тогда не ходи. Останься.
- И как в этом случае я узнаю, что там?
- Может быть, там ничего и нет.
- Может и нет... Но для того чтобы это узнать, нужно все равно сначала войти.
- А как же я?
- Ты? - Литвак отвернулся от двери, смерив окутанную белым светом Талью Йоффе внимательным взглядом. - Ты можешь пойти со мной, - он протянул ей руку, но она так и не решилась взять ее, хотя Литвак ждал, казалось, целую вечность. Долгую, залитую ярким белым светом вечность. И только потом сделал шаг вперед. Один... И дверь закрылась за ним. Дверь в тайну. Остались лишь завихрения белого света, которые растаяли через пару секунд, растворились в вечной ночи подпространства.
Не выдержав нагрузки, генератор снова замкнул, выбил сноп искр и выбросил в воздух струю черного едкого дыма. Это замыкание заставило всех очнуться. Талья Йоффе чувствовала слабость и головокружение. Одного из инженеров вырвало.
- Что, черт возьми, здесь произошло? - спросила Талья Йоффе, растерянно оглядываясь.
Ответа не было. Никто не помнил. Не знал. Все стерлось. Даже имя. Оз Литвак. Кто такой Оз Литвак? Нет. Лишь эхо. Лишь странные, тревожные чувства. Лишь тайна.
Иногда, заглядывая в глаза новой расы, которую создавали в подпространстве, Талья Йоффе думала, что, возможно, у них есть ответы, но спросить так и не решилась. Никто не решился...
конец