Это сгладило непонимание, но Ирг подумал, что у них всё равно осталось ощущение того, что он пытался оправдать скрытие всего того, что только можно скрыть, хотя на самом деле говорил о другом.
Кто-то сказал, что хорошо быть Цезарем, и тогда не надо бояться за честь жены. Ирг тут же возразил - каждый и нас на самом деле и царь, и царица, главное, себя ими ощущать. Царь никогда не позволит себе нецарского, недостойного поступка; настоящая царица не позволит себе неверности даже в мыслях.
"Ну если ты так думаешь, то ты явно царь!" - сказала какая-то эльфийка.
"Конечно", ответил Ирг. "Я потомок скифских царей и Синий маг, я выше того, чтобы позволить себе грех простеца. Все мы грешны, но вот уровень несовершаемых грехов мы вполне можем выбирать".
Тогда девушки, устав от серьёзности и уровня поднятого вопроса, начали немного резвиться.
"Ну, если бы я была царицей, то мне не пришлось бы на практике в техникуме утащить рулон бархата", сказала одна, поглаживая свой зелёный бархатный эльфийский камзол, зависть подруг.
"А если бы я была царицей, то притащила бы сюда ящик чая!", заявила другая.
Ирг немедленно уловил схожесть их высказываний с известной сказкой Пушкина и сказал, что как царь, ждёт третьего предложения.
И тут же одна юная хоббитесса, сидевшая в самом тёмном углу и не участвовавшая в споре, сказала: "Если ты царь, то единственное будущее, которое я могу предложить как царица, - это наш ребёнок".
И посмотрела прямо на Ирга.
Надо сказать, что Ирг был смущён.
Он немедленно сказал, что она правильно поняла всё, что было сказано, в отличие от прочих с чаем и бархатом. И что всё может случится в будущем, потому что мы сами его и делаем.
С полным ощущением, что сказал совершенно не то, что стоило бы...
Но в свете последующих событий это оказалось неважно.
Тут принесли очередной котёл с чаем и началась его делёжка, разговор по причине доведения то ли до предела, то ли до абсурда, увял и перешёл в простой трёп о чае, о печеньях, о наглости преподов и учителей и прочей чепухе.
Ирг увидел, что та хоббитесса не берёт чай, поэтому налил ей чашку, взял свою и отнёс ей в её угол. И сказал: "Ты понимаешь, что ты сказала?" - "Да", сказала она. "И я действительно знаю, что ты царь, и я бы хотела от тебя ребёнка. Но я люблю другого человека, так что извини."
"Твой муж и будет тебе как царь", сказал Ирг, "и всё будет хорошо..."
"Он меня не любит и не будет моим царём", равнодушно ответила она. И дальше они просто сидели, прижавшись друг к другу плечами и пили молча чай.
Ирг ничего не мог сказать ей в утешение или вообще что-то. Она была просто девушкой, которая даже не казалась ему симпатичной. Но то, что она сказала, было искренним и точно совпадающим с тем, что только что говорил он сам, и он не знал, чем на это ответить.
Когда они допили чай - не спеша, как будто бы растягивая процесс, Ирг достал из кармана рубашки листок с фидошным адресом и сказал ей: "Напиши мне, сестрёнка. Не знаю, но жизнь не может быть несправедлива". "Напишу", ответила она.
Они ещё поговорили на толкинистские темы - кто симпатичнее всего из книги, вместе осудили Ниенну, и это было всё поверх ощущения, что не сказано что-то главное, а за окном уже светил пятичасовой рассвет и они уснули в том углу полуобнявшись. И, засыпая, Ирг чувствовал, что странным образом встретил родственную душу, но никак не мог ничем ей помочь, потому что пути совершенно разные, и завтра разойдутся, и вполне возможно, они не увидят друг друга больше, несмотря на фидошный адрес, по которому она, конечно, не напишет. Откуда у неё Фидо? Откуда у неё вообще может быть комп?
А утром, что наступило в 12 часов, они проснулись, она куда-то заспешила, но успела назвать Ирга братиком, а он её снова - сестрёнкой. Это могло считаться на уровне реальных родственных отношений, как и реальные брат и сестра... ну разве что только не мешало развитию дальнейших отношений. А могло не считаться, на выбор считающих. Ирг решил считать.
Он после этого не видел её достаточно долго. Собственно, он вообще не ожидал её больше увидеть.
За следующий месяц произошли следующие события:
Высшие эльфы в своей гордыне поссорились с руководством Политеха. Легенда говорит о том, что ректор шёл по коридору, а на него налетел "дивный эльф" из тех, кто считал себя эльфом уже целиком и взаправду, и заорал на ректора "куда ты прёшь, смертная скотина!"
Начались репрессии, и в течение двух недель, несмотря на вялое сопротивление ролевиков, территория Политеха была от них полностью очищена.
И - кончилось лето.
Девочкам и мальчикам надо было идти в школу, кое-кому - в институты и техникумы... карнавал завершился.
Завершился и сезон сьёмок в Столице, и Ирг с Данилой-мастером и с ещё одним товарищем по кличке Загорский поехали в иные миры, к Писателю, через пол-страны.
Оттуда Ирг уже не вернулся в Столицу, а свернул по дороге в свой городок.
Но через полтора месяца ему на фидошный адрес вдруг пришло письмо от "сестрёнки". За это время она раздобыла плохонький, но компьютер, нашла знакомых, которые ей наладили Фидо - и написала.
И они начали переписываться, называя друг друга братиком и сестрёнкой. Странные это были письма...
Но это было не самым главным событием этой эпохи.
Ирг влюбился - в одну девушку, которая работала вместе с ним, и это было местами божественно, а местами мучительно. Мучительно - потому что ответного чувства, по крайней мере заметного, не оказалось. Так, некоторое благоволение. У неё был парень, с которым отношения были более близкими, одноклассник, общие воспоминания и друзья...