Не прошло и пяти минут, как хозяйка снова появилась в гостиной. В руках она держала поднос, на котором стояла бутылка дорогого вина, два хрустальных бокала, и тарелочка с бисквитами.
Поднос был торжественно водружен на столик. Причем в процессе водружения подноса Тане, естественно, пришлось довольно низко наклониться. При этом, естественно, её сочные груди чуть не вывалились из и так с трудом удерживающего их топика.
Зная женщин вообще, и мою милую Танечку в частности, можно было предположить, что «форма одежды» верхней части тела сегодня изначально выбиралась с расчетом на этот момент. Это я сейчас, глядя на ЭТО, ещё способен что-то предполагать, а лет шесть назад мозговая активность от такого зрелища у меня вырубилась бы напрочь.
Доставив спиртное и закуску, гостеприимная хозяюшка устроилась в кресле напротив, не забыв при этом закинуть одну ножку на другую. Строго говоря, кресло, в которое она опустилась, стояло не напротив моего, а чуть левее. Надо полагать, чтобы столик не закрывал вид на её очаровательные нижние конечности.
Я поинтересовался у хитрой чертовки:
— Это ты принесла мне бокал, чтобы я из него пил, или чтобы у меня при виде тебя слюнки на пол не капали?
— Можешь использовать по своему усмотрению, — улыбнулась Таня. — Но вино все же рекомендую попробовать.
— Так и сделаю, — я взялся за штопор.
— А на потом — сладкое. Я там чайник поставила на медленный огонь.
Я напустил на себя разочарованный вид, и грустно протянул:
— У-у-у… А я думал — «на сладкое» будет что-то другое. Кстати, у нас, наверное, единственная страна в мире, где после вина пьют чай.
— «Другое» тоже будет, — многообещающе улыбнулась мне Татьяна. — Но чуть позже. А страна… Нет, не единственная. Ещё такие есть.
Разлив вино по бокалам, я подал один из них даме, а другой взял себе.
— Ну что: За встречу?
— За встречу.
Мы оба пригубили из бокалов. Хорошее вино не принято пить залпом. Да и самому не хочется. Хочется растянуть наслаждение. Вино, кстати, действительно оказалось очень хорошим. Я за свою жизнь пил разные вина, в том числе и дорогие — но такого ещё не пробовал.
Некоторое время мы с Таней молчали, наслаждаясь вкусом этого напитка богов, но затем я прервал затянувшуюся паузу, предложив собеседнице рассказать что-нибудь о своей жизни за то время, что мы не виделись.
Она кивнула головой, еще немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ:
— У меня история чем-то похожа на твою. Поработала в институте, — поняла, что жить на эту зарплату нельзя. Знаешь, были даже серьезные размышления на тему, а не пойти ли в содержанки? Не смотри меня так. Вообще говорят: «замужество — высшая форма проституции». Так что содержанка по любому меньше проститутка, чем жена.
— Хм… Это женская логика?
— Содержанка, по крайней мере, в отличие от жены не врёт, что она со своим мужчиной по любви…
— Ладно… Ладно… Успокойся.
— Да я спокойна. В общем, решила, что на роль содержанки ещё не созрела. Но из института ушла. Пробовала работать то там, то там. Даже в «Макдоналдсе» поработала немного. Кстати, ты знаешь, что в мире гораздо больше людей знакомы с символом «Макдональдса», (Ну, эта стилизованная под арку буква «М»), чем, например, с христианским крестом?
— Нет, первый раз слышу.
— Так вот «Макдоналдс» — извини за резкое выражение, — это абсолютная жопа. Не смотри на меня так, — я знаю, что ты любишь девушек культурных. Я в принципе как раз такая и есть. Ну почти такая. Но тут, понимаешь, — сдержаться не могу. Вспомню, как я там работала — всю аж передёргивает. Представляешь — слежка ежеминутная. Что бы ты ни делал, где бы не был, — только что не в туалете, — за тобой наблюдают все твои так называемые «сослуживцы»: менеджер, коллеги, которые хотят получить «плюс». Там есть такая фигня — контрольные листы наблюдения, — их менеджеры заполняют, вот туда и ставят «плюсы» и «минусы». Такая вот арифметика. В конце дня выставляют оценку. Отличников поощряют — выдают «мак-баксы», на которые в «мак-шопе» можно купить сувениры с «мак-символикой». Прикинь, какое счастье: за свои старания еще ходи да рекламируй их, носи всю эту дребедень! А какие там поздравления с днем рождения! Возле твоего имени на доске персонала, как в концлагере, ставят порядковый номер. Зарплата была, — как у всех начинающих — где-то полторы сотни баксов в месяц. Но это если не оштрафуют за что-нибудь. Так что из кожи вон лезла, да еще на глазах не только посетителей, но и «наблюдателей с тыла». Рабочая атмосфера там — ни в коем разе не коммунизм. Каждый сам за себя. Закон джунглей. И все зависят от начальства, от того, что о них скажут и подумают «наверху»…