Водитель, только что хладнокровно расстрелявший не то чтобы совсем ни в чём не повинного, но уж точно не смертной казни за своё прегрешение заслуживающего человека, как-то стушевался и даже вроде бы уменьшился в размерах.
Ого! Да «таксист» то, оказывается, Танин близкий знакомый. Просто нанятых на пару поездок людей так не отчитывают. Так… Вот именно. Она, получается, не против таких «фокусов». Она только недовольна, что всё это происходит «при всём народе». А если никто не видит, стрелять по машинам на дороге, выходит можно… Куда я попал? С кем связался? Моя рука потянулась к дверной ручке… Это движение не ускользнуло от зоркого взгляда Тани, которая, казалось бы, полностью была поглощена разборками с водителем. Воистину правильно говорят: «Если женщина на вас не смотрит, это не значит, что она вас не видит». Она тут же повернулась ко мне:
— Ага. Пока ты здесь, за тонированным стеклом, тебя не видно. А вот сейчас выйдешь из машины, и подозреваемый готов. Доказывай потом, что ты не верблюд.
Логично, чёрт возьми. Моя рука вернулась на место. И что же делать? Сейчас машина тронется, и остановится где-нибудь в лесу. И одним свидетелем только что совершённого преступления станет меньше.
Машина действительно тронулась, свернула на перекрёстке направо и плавно покатилась прочь от места преступления. Так: центрального замка тут вроде нет, а чтобы проехаться по городу и ни разу не остановиться — так не бывает. Как только остановятся — я и выскочу. Пусть Танькино начальство разбирается со своими проблемами без меня. Одно дело — взломать компьютер или сеть, или даже украсть со счетов пару-другую миллионов баксов, а совсем другое — участвовать в вооружённом нападении. Пускай наша Бони ищет себе другого Клайда!
Татьяна между тем сменила тон, и заговорила успокаивающим голосом:
— Ты не думай… Всё совсем не так, как тебе показалось…
Ну да… И автомат мне показался, и горящая машина… Лучше всего мне показалась горячая гильза, зарядившая мне в лоб… До сих пор, блин, болит. Наверное, шишка будет. Такое вот у меня замечательно развитое воображение… Когда же эта чёртова машина наконец остановится? Ну не может она не остановиться… Есть же светофоры, есть выезжающие на дорогу не глядя по сторонам чудаки на букву «м», ГАИшники, наконец… Хотя нет — ГАИшников не надо… Задержат, допросят… И, как правильно эта маньячка-террористка заметила, кто поверит, что я тут не причём?
— … на самом деле ничего ужасного не произошло, — продолжала распинаться Таня, время от времени бросая злобные взгляды на невозмутимо крутящего баранку водителя. Честно говоря, смысл Таниных слов, если он был, до меня доходил с трудом. Да и вообще её речь я воспринимал урывками — в голове крутились свои мысли. Крутились с бешеной скоростью, но, как водится в таких случаях — без особых результатов. Среди них даже было мелькнула идея захватив эту маньячку-террористку в заложницы, потребовать у водителя остановиться и выпустить меня. Вот только нет у меня при себе ничего такого, что могло бы мгновенно оборвать жизнь человека — ни пистолета, ни даже ножа. Не душить же подругу в конце концов? Хотя, придушить её за такое вот привалившее счастье не помешало бы… Уж удружила, так удружила. Жаль, что я не могу убить человека… Даже в такой ситуации… А может, могу?
— … Ты успокоишься, возьмешь себя в руки, и поймешь…
Что я пойму? Что я дурак? Уже понял. Кстати, очень может быть, что убивать меня никто не собирается… По крайней мере сейчас. Предложение солидной оплаты за предстоящую работу — это был пряник. А вот теперь мне продемонстрировали и кнут. Если что не так — сдадут меня, как соучастника, а то и организатора убийства высокого должностного милицейского чина. (Хотя, хрен их знает, этих ментов… Может, у них и невысокие должностные чины на «Лексусах» ездят…). А убийцы милиционеров долго не живут. Вешаются почему-то в камерах… Наверное, совесть их сильно мучит… Тут мои мысли в очередной раз перескочили на другую колею:
Кстати, убийцы милиционеров к тому же и отыскиваются очень быстро. В отличие от убийц какого-нибудь Васи Пупкина, которых искать нафиг никому не нужно… Так что для меня сейчас лучшим вариантом было бы исчезнуть из страны. Есть ещё, конечно, Интерпол… Но это всё долго и не так просто. Вот, значит, какой расчёт… Машину бросят где-нибудь в тихом переулке. «Пальчиков» моих тут осталось видимо-невидимо… В том числе и на сумке с оружием… Да уж: попал, так попал… Кстати, змейка то на сумочке осталась расстёгнута. А там должно, кроме выброшенного в окно автомата, лежать что-нибудь ещё. Ну да… А что я могу из этого «чего-нибудь ещё» применить? Разве что ручную гранату, если она там есть. И то, пока на ней усики чеки разогнёшь… А пистолет я скорее всего даже не смогу снять с предохранителя. Потому как не знаю, где этот предохранитель находится. Я ж не Рэмбо какой-нибудь. Всё мое знакомство с оружием ограничено двумя годами срочной службы, проведённой в обнимку с автоматом Калашникова.