– Будучи более откровенным чем того требует ситуация, скажу, что и сам не знаю. На более высоком уровне было решено, что в этом деле может участвовать некий телепат. Меня послали сюда, чтобы блокировать твои мысли и не дать возможности враждебному телепату войти с тобой в контакт. Кроме того, в мою задачу входит определить личность и местонахождение этого индивида.
– Ну? Что произошло?
– Ничего. Ты напился и никто не пытался войти с тобой в контакт.
– Значит, предположение было неверным.
– Может быть. А может быть и нет.
Я снова принялся за еду. Между глотками я спросил:
– А каков твой уровень, или звание, или как там у вас это называется? Такое же, как у Рагмы и Чарва? Или выше?
– Ни то и ни другое, – ответил осел. – Я работаю фининспектором, с полной оплатой издержек. Меня привлекли к работе как единственного телепата, способного выполнить данную роль.
– Тебе запрещено сообщать мне какую-нибудь информацию?
– Мне предоставлено самому решать этот вопрос, руководствуясь соображениями здравого смысла.
– Странно. Все в этом деле кажется мне каким-то иррациональным, начисто лишенным здравого смысла. Похоже, у них не было времени, чтобы полностью ввести тебя в курс дела.
– Верно. Была ужасная спешка. Приходилось учитывать, что потребуется время на путешествие и замену.
– Какую замену?
– Настоящего осла пришлось убирать.
– Угу.
– Я читаю твои мысли и не собираюсь отвечать на вопросы, на которые тебе не ответил Рагма.
– Ладно. Если твой здравый смысл и разум подсказывают тебе, что от меня следует скрыть информацию, жизненно важную для моей безопасности, тогда хотя бы прояви элементарную сообразительность, – я засунул последний кусок яичницы себе в рот. – Что это за поручение, о котором ты упоминал?
Осел отвел взгляд.
– Ты вроде бы упоминал о том, что собираешься сотрудничать со мной, не так ли?
– Да, но это было раньше, – ответил я.
– Однако ты отказался отправиться в другой мир, чтобы с тобой поработал телепат-аналитик.
– Ага.
– Мы подумали, что в таком случае ты можешь согласиться на подобную процедуру здесь.
Я отпил кофе.
– У тебя есть достаточная подготовка для подобных экспериментов?
– Практически любой телепат немного знает теорию, а кроме того, у меня колоссальный жизненный опыт по части телепатии…
– Но ты же фининспектор, – заметил я. – Не пытайся произвести впечатление на аборигенов – мы здесь не такие дураки, как ты думаешь.
– Ладно. У меня действительно нет необходимой подготовки. Однако, мне кажется, что я все равно смогу справиться с поставленной передо мной задачей. Да и другие разделяют мое мнение, иначе они бы ко мне не обратились.
– Кто «другие»?
– Ну… А, черт с ним! Чарв и Рагма.
– У меня такое чувство, что они начали действовать не по инструкции. Правильно?
– Агенты при выполнении подобных заданий обладают большой долей самостоятельности. Иначе и быть не может.
Я вздохнул и закурил сигарету.
– Сколько лет уже существует организация, на которую ты работаешь? – спросил я. Заметив, что он колеблется, я добавил: – Ну какой может быть вред, если ты ответишь на этот вопрос?
– Пожалуй, никакого. Несколько тысяч… лет, по твоим меркам.
– Понятно. Другими словами, это одна из крупнейших и старейших бюрократических организаций.
– Я вижу, на что ты намекаешь, но…
– Все равно, дай мне закончить. В университете я изучал науку об управлении и знаю, что существует закон эволюции любых организаций – такой же обязательный и неизбежный, как и все остальное в жизни. Чем дольше существует такая организация, тем больше она рождает запрещений, которые замедляют ее нормальное функционирование. Она достигает энтропии в состоянии полного нарциссизма. Только люди, непосредственно занимающиеся конкретной работой, могут довести что-нибудь до конца – и всякий раз, когда им это удается, в процессе они нарушают с полдюжины дурацких правил.
– Не могу не согласиться с тем, что в твоей мысли есть много разумного, однако, в нашем случае…
– Твое появление здесь нарушает некое правило. Я это знаю. И мне не требуется читать в твоем разуме, чтобы понять: ты чувствуешь себя весьма неуверенно из-за этого. Разве не так?
– Мне не разрешается обсуждать политику и внутренние законы нашей организации.
– Естественно, – сказал я, – но я не мог не обратить на это твоего внимания. А теперь расскажи мне об аналитическом методе. Как он работает?
– Он напоминает простой ассоциативный словарный тест, с которым ты наверняка знаком. Разница заключается в том, что я это буду делать изнутри. Мне не потребуется гадать о твоих реакциях – я буду знать о них непосредственно.
– Из твоих слов следует, что ты не способен заглянуть прямо в мое подсознание.
– Это верно. Я не так хорош. Обычно я могу читать только поверхностные мысли. Однако, когда мне удается что-нибудь воспринять таким образом, я в силах уцепиться за мысль и проследить ее до самых корней.
– Ясно. Значит, с моей стороны потребуются ответные усилия?
– О да. Только настоящий профессионал смог бы сделать это против твоей воли.
– Мне повезло, что таких профессионалов не оказалось в наличии.
– А вот я об этом жалею. Похоже, процедура не доставит мне никакого удовольствия.
Я допил свой кофе и налил новую чашку.
– Ты не возражаешь, если мы попробуем сделать это сегодня днем? – спросил Сибла.
– А почему не сейчас?
– Я бы хотел дождаться того момента, когда твоя нервная система придет в норму. Вторичные эффекты воздействия алкоголя еще сохранились, слишком много ты его поглотил вчера. Из-за этого сканирование в данный момент весьма затруднено.
– Алкоголь всегда оказывает такое воздействие?
– Как правило.
Я снова приложился к своей чашке с кофе.
– Опять ты этим занялся!
– Что такое?
– Цифры, снова и снова.
– Извини. Трудно от них избавиться.
– Нет, тут дело совсем в другом!
Я встал. Потянулся.
– Прошу меня извинить. Мне еще раз нужно воспользоваться туалетом.
Сибла попытался преградить мне дорогу, но я оказался проворнее.
– Ты ведь не собираешься сбежать? Именно эти мысли ты пытаешься замаскировать?
– Я этого не говорил.
– И не нужно. Я почувствовал. Если ты сбежишь от меня, то совершишь большую ошибку.
Я продолжал двигаться к двери, и Сибла быстро повернулся, чтобы последовать за мной.
– Я не позволю тебе уйти – в особенности после тех унижений, которые я претерпел, чтобы добраться до этого отвратительного сгустка нервных окончаний!
– Очень приятно слышать! – возмутился я. – Особенно если учесть, что ты хочешь получить от меня услугу.
Я выскочил в коридор и юркнул в туалет. Сибла, стуча копытами, последовал за мной.
– Одолжение тебе делаем мы! Только вот ты слишком глуп, чтобы это понять!
– Правильнее было бы сказать «недостаточно информирован» – а это уж твоя вина!
Я захлопнул за собой дверь и закрыл ее на задвижку.
– Подожди! Послушай! Если ты сейчас отсюда уйдешь, у тебя могут быть серьезные неприятности!
Я рассмеялся:
– Извини. Уж очень сильно ты ко мне приставал.
Повернувшись к окну, я широко распахнул его.
– Ну и убирайся, темная ты обезьяна! Ты теряешь свой последний шанс стать цивилизованным человеком!
– Это что значит?
Тишина.
Немного погодя:
– Ничего. Извини. Ты должен понимать, что это важно.
– А я понимаю. Сейчас меня интересует почему.
– Я не могу тебе сказать.
– Тогда иди к дьяволу, – пожелал ему я.
– Я знал, что ты того не стоишь, – отозвался Сибла. – Я уже достаточно долго наблюдаю за твоей расой и давно понял, что вы из себя представляете настоящую банду варваров и дегенератов.
Я забрался на подоконник и на мгновение остановился, прикидывая расстояние.
– Умников тоже никто не любит, – сказал я Сибле на прощание и прыгнул.
7
Денис Вексрот молчал. Иначе я убил бы его на месте. Он стоял, прижав ладони к стене у себя за спиной, а вокруг его правого глаза расползалось пунцовое пятно – через некоторое время глаз распухнет и станет малиновым. Я вырвал телефон из розетки и зашвырнул его в мусорную корзину, и теперь трубка беспомощно выглядывала наружу.