Ольга Пойманова
Двери, звери и люди
«Осторожно, двери закрываются! Следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи»…
Маринка рванула со своего места как сумасшедшая, но не успела. Ну надо же, опять все на свете проспала! А ведь на работе уже предупреждали: еще раз, и больше ни разу. Вот уже неделя как она перевела будильник на час вперед, чтобы кое-как с утра взять себя в руки и выйти из дома ну хоть на 15 минут раньше. Тогда все хорошо, тогда она спокойно, даже не толкаясь ни с кем в дверях, войдет в метро, доедет до своих «Красных ворот», даже кофе успеет взять. И вот надо же, опять уснула в вагоне. Хорошо хоть опомнилась быстро, бывало, и подальше уезжала.
Когда устраивалась, думала так: удачно выходит, сяду на своей «Юго-Западной», да и все, по прямой спокойно поеду. И прыгать нигде не надо. Это на прежнюю работу с тремя пересадками тащилась, все проклинала, пока добиралась. А тут тепло, сухо, даже место частенько бывало свободное. Садись да поезжай себе.
Действительно, поначалу так и было. Маринка же не соня. Наоборот, с детства привыкла к ранним подъемам. Все, как положено, душ контрастный, воды пол-литра. Улыбнулась себе в зеркало да побежала мир покорять. Всегда гордилась своей пунктуальностью.
А потом завела кота…
Нет, она нисколько не собиралась. Даже когда смогла накопить на маленькую квартирку. «Первым в дом входит кот!», – хором твердили друзья, у которых уже давно шерсть была частью интерьера и воспринималась как должное. А таких в ее окружении было много. Кое-кто предлагал даже дать своего напрокат. Маринка уже потом поняла, что это была тактическая военная хитрость. Эти прекрасные люди вовсе не для того, чтобы животное ей в новый дом счастье принесло, такое предлагали. О, нет! Они просто хотели выспаться.
Но так уж вышло, что в один промозглый сентябрьский вечер Маринку задержал начальник. Долго-долго что-то навязчиво бухтел, причем даже не по работе, потом смилостивился и отпустил. Сел в свою удобную теплую машину и поехал сквозь ветер и дождь есть свой горячий ужин к своей любимой жене. А она побрела к метро. В тонком пальто, даже без шарфа. Хорошо хоть берет с утра захватила. Ох уж эти прогнозы погоды… Шла. Мерзла, злилась. Вот чего ради стояла и кивала? Могла бы так сразу ему и объяснить: Пал Иваныч, мол, это вас дома ждут с распростёртыми объятиями. А меня вот нет. Меня даже кактус на подоконнике, и тот давно уже не ждет. И уж точно ужин мне не греет. И машина новенькая теплая под окном конторы двигателем не бурчит. Нет уж, дудки. Мне, знаете ли, вот в это все гадкое своими ногами выходить. И потом по лужам до метро. А пальто тонкое. И насморк вот только прошел. Но нет ведь. Слушала. Говорила же мама, наглость, которая в меру, это и не наглость вовсе, а уважение к себе. Надо было ей поверить…
Ладно, сама виновата. Подняла воротник насколько смогла, нахохлилась, как воробей, и побрела. Хорошо хоть недалеко. Красная буква М заманчиво горела впереди.
– М… Метро… Маяк… Маринка… – от холода голова соображала уже не очень. Ей даже казалось, что в голове что-то назойливо звенит. – О! Мозги, тоже на м. Замерзли как ледышки и теперь трескаются, отсюда и звук, – сама с собой пыталась шутить девушка. Получалось не смешно.
Маринка уже хотела было спуститься в подземку. А тут бабушка. Хорошая такая, красивая бабушка. Стоит у самого входа и тоже мерзнет. И вот как-то встретились они глазами. Маринка аж замерла. А бабушка вдруг за живот схватилась. Согнулась вся. Охнула.
Маринка к ней. Какой там холод, когда человеку плохо.
– Что с Вами? – крикнула она, схватив старушку за плечи.
– Со мной-то ничего, – бабуля уткнулась носом в воротник своего пальто, отчего голос звучал глухо и не очень понятно. – Этот вон провалился…
Перебрав и господа, и всех его архангелов поименно, старушка наконец разогнулась, показала Маринке руки. Оттуда выглядывала усатая морда. Смешная такая, с большим белым пятном под самым ротиком. А сам черный , глазищи зеленые. Хоть сейчас в кино снимай. Красавец.
– Вон, подобрала вчера, к подъезду подкинули. А у меня своих трое. Куда ж мне его? Стою тут уже третий час, может, возьмет кто? Замерзла уже, только он вон и греет. Чистенький, ни одной блошки не было. Намыла я его вчера.
Маринка про котов особо и не знала ничего. Мягкие, на диване спят. Иногда дерут что-нибудь. Но так ей было холодно, и начальник зануда, и ужином теплым никто дома не накормит…
В общем, Черныш поехал домой. Перекочевал из-под бабушкиного пальто к Маринке в руки. Она его за пазуху, а котик юрк вниз! Тут уже Маринка согнулась и заохала. И так ей стало смешно, как он там коготками своими цепляется, что даже свитера любимого не пожалела.